Тридцать три несчастья. Евгения Черноусова

старуха. – Убирайся, если меня сегодня на любовных сценах смех пробьёт, я тебе этого не прощу! Золушка престарелая, блин!

      – Одна у меня литературная деталь в жизнь претворилась: фея крёстная, – чмокнув её в щёчку, сказала собеседница, – А если шире брать, встречались хорошие люди и создавали счастливые ситуации как в античном театре: когда выхода нет, появляется бог из машины и спасает. Всё, богиня моя античная, пока, ужин в холодильнике, а я завтра с обедом заскочу!

      И полетела по ступенькам вслед за сыном, продолжая перебирать в памяти свои нелитературные жизненные обстоятельства.

      Болезнь

      Люба Кузнецова хорошо жила. Ну вот правда, пожаловаться не на что. Дети-подростки, девочка и мальчик, как по заказу. Муж у неё хороший. Видный, умный, зарабатывает хорошо. У его матери аптечный семейный бизнес. Это же всё равно как на себя работать! Квартира у них хорошая трёхкомнатная. Конечно, теперь люди состоятельные предпочитают коттеджи строить. Но свекровь сказала:

      – Достаточно одного дома на семью. Всё равно всё вам достанется!

      Это у свёкров дом.

      В общем, всё хорошо было. С какого же толчка жизнь её полетела под откос? Наверное, с травматологии? Нет, скорее, со свекровиной картошки…

      Об этом она думала, спеша закончить воскресную уборку. Не субботнюю, потому что вчера был рабочий день. Последний рабочий день. Посуду перемыла после позднего обеда. Поздний – потому что Катя на пляже задержалась, несколько раз пришлось ей звонить. Потом бельё на лоджии развешивала. Потом в Катиной комнате убиралась:

      – Катя, ну можно ли так вещи разбрасывать! И почему постель не заправила?

      – Мам, не нуди!

      Себе можно признаться в том, о чём давно твердит её подруга Ирина: всех своих она слишком избаловала, оправдываясь тем, что легче сделать самой, чем стоять над душой у детей и мужа. Но теперь им поневоле придётся обслуживать себя самим. А с мужем… ей и глядеть на него не хочется. А надо поговорить. Только вот он тоже на неё не глядит. И не слышит. Вот за обедом опять детям говорит:

      – В Анталии вы…

      – Ты что, уговорил маму лететь с ними?

      – С ними полетит их мать, – отчеканил Сергей.

      – Да вроде я их мать, но я собираюсь в это время в больницу…

      – Прикипело тебе в больницу! В другой раз поедешь! Детям надо отдохнуть!

      – Мне, наверное, тоже надо отдохнуть. Только юг мне вреден.

      – Глупости! Мама – медик, ей лучше знать.

      – Да знайте вы с мамой что хотите, но в Турцию я не лечу!

      Люба сунула свою тарелку в мойку и ушла в ванную. Вслед ей Катя заныла: «Ну, мам!», а Сергей, наверное, дочь придержал. Засыпая в стиральную машину порошок, услышала:

      – Не обращай внимания, покапризничает, а всё равно никуда не денется. Деньги-то уплачены!

      «Ага, и какие деньги! Дети ещё про Кипр не знают», – подумала она горько.

      На удивление сегодня Сергей никуда не смылся. Смеялся с детьми, они сидели