Союз стального кольца. Мирослава Чайка

он живет в Москве, но как-то забыл про нее. Я, когда смогу ходить, поеду туда и найду его, в знак благодарности за все, что она для меня сделала, – горячо проговорил Игорь, и его голубые глаза сделались неестественно синими. Ева понимала, что прошедшая ночь оставила глубокий след в душе ее друга, но ей так хотелось вернуть его в привычное состояние веселости и беззаботности, что она, мило улыбаясь, решила изменить тему разговора.

      – Смотри, что у меня есть, – сказала девушка и достала из своей модной сумочки ручку. – Если у тебя есть гипс, значит, его нужно расписать, – и начала рисовать веселые рожицы на его гипсовых повязках. У Игоря немного поднялось настроение, и он сказал:

      – Раз уж по воле несчастливого случая мы остались наедине, я хочу использовать это время, чтобы узнать тебя получше. Давай я буду задавать вопросы о твоих предпочтениях, а ты выберешь ответ и запишешь его на гипсе, так я точно не забуду, что ты любишь.

      – Безумная идея, впрочем, как и всегда, – улыбалась Ева, радуясь, что Игорь хоть немного оживился.

      – Так, что бы такое спросить, – потирая подбородок и откидываясь на подушки, размышлял Игорь, но потом смеющимися глазами посмотрел на девушку и добавил, – только честно отвечай.

      – Естественно, – закивала Ева, принимая правила.

      – Ну давай начнем с простого, – будто забыв о своем переломе и подскакивая на кровати, он спросил:

      – Утро или ночь?

      – Утро, бесспорно, ночи и темноту я вообще не люблю, поэтому, наверное, и живу в Питере, ведь это, пожалуй, единственный город на Земле, где ты можешь найти и белые ночи, и Рембрандта.

      И она вывела красивым почерком на гипсе слово «утро».

      – Хорошо, – улыбался Игорь, довольный, что она приняла его игру, – следующий вопрос: холод или жара?

      – Ну тут однозначно – холод!

      – Холод? – переспросил удивленный Игорь.

      – Ну естественно, – ответила Ева. – Я и сама горячая штучка, так что на жаре не далеко и до ядерного взрыва.

      И она записала «холод».

      – Ну вот, чем дальше, тем удивительней, – покачал головой Игорь, – ну поехали, Диккенс или Достоевский?

      – Да ты что такое спрашиваешь? Это практически богохульство, – Ева хохотала, откидывая назад пряди пышных волос, которые мешали ей писать. Ну ладно, пусть будет Сомерсет Моэм, потому что между Диккенсом и Достоевским я выбирать не могу.

      И она записала «Моэм».

      – Ну ты хитрюга, в этом же и смысл игры, ну ладно, прощу тебя, но только один раз! – И Игорь шутливо погрозил ей пальцем.

      – Теперь не отвертишься, придется выбирать! – И он продекламировал:

      – Коротко и счастливо или долго и нудно?

      – Боже, Игорь, где ты берешь эти вопросы? – картинно прикладывая ладонь ко лбу, заохала Ева.

      – Ну вот тебе получай!

      И она вывела аккуратно на его гипсе «долго и нудно!» и поставила восклицательный знак!

      – Не хочу я умирать молодой, пусть даже и счастливой,