Дурная кровь. Роберт Гэлбрейт

То, что надо. Я ведь так и не удосужился новые купить.

      – Знаю, – сказала Робин. – Я заметила.

      Возвращая поздравление в конверт, Страйк напомнил себе непременно сделать ей достойный рождественский подарок.

      – Это секретная тетрадь Билла Тэлбота? – спросила Робин, покосившись на синий кожаный переплет.

      – Она самая. После разговора с Айрин и Дженис покажу. Бред собачий. Какие-то дикие рисунки, символы.

      – А что там в последней коробке? Что-нибудь стоящее было? – спросила Робин.

      – Пожалуй, да. Кипа полицейских записей семьдесят пятого года, перетасованных с более поздними документами. Есть кое-что любопытное. Вот например: через пару месяцев после исчезновения Марго уборщица Вильма была уволена из амбулатории, но не за одну мелкую кражу и не за пьянство, как втирал мне Гупта. У людей из кошельков и карманов регулярно пропадали деньги. И еще: когда Анне исполнилось два года, им домой позвонила женщина, которая представилась как Марго.

      – О боже, ужас какой! – содрогнулась Робин. – Кто-то устроил розыгрыш?

      – Полиция решила именно так. Таксофонную будку зафиксировали в Марлибоне. К телефону подошла Синтия, нянюшка, она же вторая жена. Звонившая назвалась Марго и приказала Синтии хорошенько заботиться о ее дочке.

      – И Синтия не усомнилась, что это Марго?

      – Следователям она объяснила: мол, от растерянности в тот момент плохо соображала. Сначала подумала: да, вроде похоже, но, поразмыслив, решила, что некто подражал голосу Марго.

      – Что толкает людей на такие поступки? – в искреннем недоумении спросила Робин.

      – Гнилое нутро, – ответил Страйк. – В той же коробке были еще свидетельства тех, кто якобы видел Марго после ее исчезновения. Ни одно не подтвердилось, но я на всякий случай составил перечень – скину тебе на почту. Не возражаешь, если я закурю?

      – Кури, – сказала Робин, и Страйк опустил оконное стекло. – Я, кстати, вчера вечером тоже тебе кое-что скинула. Сущую мелочь. Помнишь Альберта Шиммингса, владельца цветочного магазина?…

      – Чей фургон вроде бы засекли, когда он мчался прочь от Кларкенуэлл-Грин? Так-так. Он оставил записку с признанием в убийстве?

      – К сожалению, нет, но я поговорила с его старшим сыном, который утверждает, что в тот вечер отцовский фургон никак не мог находиться в Кларкенуэлле около половины седьмого. А находился он у дома его учителя музыки, кларнетиста, в Кэмдене, куда отец подвозил его каждую пятницу. Говорит, что так и сказал полицейским. Отец ждал его в фургоне и читал шпионские детективы.

      – Хм… уроки кларнета в протоколах не фигурируют, но и Тэлбот, и Лоусон поверили Шиммингсу на слово. Не помешало бы проверить этот факт, – добавил он, чтобы Робин не подумала, будто он отмахивается от ее наработок. – А ведь это означает, что фургон все же мог принадлежать Деннису Криду, верно?

      Страйк закурил «Бенсон энд Хеджес» и, выпустив дым в окно, сказал:

      – Еще в этой коробке обнаружился довольно интересный материал на этих двух теток, которых мы вот-вот увидим. Дополнительные сведения, внесенные Лоусоном.

      – Неужели?