Сны о прошлых жизнях. Лариса Печенежская

настойчиво прошептал он и нагнул голову.

      Горячее неодолимое давление его рта вызвало у нее головокружение. Толчки его языка заставили напрячься от удовольствия настолько пронизывающего, что это было почти невыносимо. Жаисэ подняла руки и обвила его шею, цепляясь за него, словно только он мог спасти от того водоворота чувств, который затягивал её. Она едва заметила, что он развернулся, все еще держа ее в руках, и затем твердый вес придавил ее сверху.

      Широкая грудь расплющила ее груди, набухшая плоть прижалась к женскому естеству, его бедра управляли беспокойным движением ее ног. Он целовал ее снова и снова, едва позволяя отдышаться, потом его рот снова приникал к ее губам. Они вместе лихорадочно двигались, желая большего. Он тянул пояс ее платья, пока узел не развязался. Затем поднял его, завороженно разглядывая ее безупречное тело. Его рука нетерпеливо обхватила ее грудь, сжимая мягкий холмик, большой палец кругами обводил сосок, пока тот не напрягся, как камешек.

      Она мягко всхлипнула ему рот.

      – Мы не можем, – взмолилась она, отчаяние и желание разрывали на части.

      – Черта с два – «не можем», – прохрипел он, беря ее руку и перемещая вниз по своему телу туда, где его плоть напряглась под тканью лосин.

      Ее пальцы дернулись от соприкосновения, потом судорога исказила его побледневшее лицо, и рука невольно задержалась, оценивая степень его возбуждения. Алан затаил дыхание.

      – Жаисэ, малышка, не останавливай меня сейчас!

      Она была ошеломлена тем, как быстро страсть взорвалась между ними: один поцелуй – и они готовы были предаться жаркому соитию. Губы дрожали, пока она смотрела на него. Слезы выступили на глазах, и она сморгнула их прочь.

      Алан застонал, увидев влажный блеск, и поцеловал с еле управляемой страстью.

      – Не плачь. Я знаю, все происходит слишком быстро, но все будет хорошо. Мы поженимся, как только сможем.

      Страдание наполнило ее. Жаисэ ничего не хотела так сильно, как стать его женой, но это невозможно. Такой брак по обычаям чероки ничего не будет для него значить.

      – Мы не можем, – прошептала она, и слезинка выкатилась из уголка глаза, прежде чем она смогла удержать ее.

      Он, сдвинувшись на бок, вытер влажный висок большим пальцем.

      – Почему не можем? – спросил он с грубоватой нежностью. – Я ведь готов хоть сегодня стать твоим мужем. А когда ты сейчас станешь моей, никто из твоего клана не сможет мне отказать в этом.

      – Все равно я не могу, – упорствовала Жаисэ.

      – Почему? – рявкнул он, опершись на локоть и нависнув над ней. – Ты продолжаешь придумывать отговорки, но реальная причина состоит в том, что ты меня боишься, правда? Боишься, что я брошу тебя? Черт побери, я знаю, что ты меня любишь, так в чем проблема?

      Он был настолько самонадеянно уверен в ее преданности, что её собственный темперамент вспыхнул, но только на мгновение. Это правда.

      Дрожащим