«Возлюби ближнего своего, как самого себя». Л. Н. Лордкипанидзе

гормональными нарушениями, приёмом некоторых лекарственных препаратов. Не спорю; но указанные физиологические причины, поверьте, более редки, чем, например, социальные, или психологические. Мы, конечно же, остановимся на последних.

      «Наша песня хороша, начинай с начала»: ведущим неосознаваемым мотивом любой деятельности является удовольствие. Удовольствие от приёма пищи, от насыщения психологи ставят на второе место после сексуального удовольствия.

      Неудовлетворённые потребности закономерно провоцируют у человека постоянное ощущение неудовольствия. В подобной ситуации человек, созданный для удовольствий, вынужден использовать «неадекватную компенсацию»: потерпевшие, «заедающие» свои психологические проблемы-неудовольствия, так же зависимы от еды, как курильщики от никотина, алкоголики от алкоголя, игроманы от игры, а наркоманы от дозы… Тяжёлые формы данной зависимости проявляются в невротических расстройствах (булимия, анорексия) … Неадекватное пищевое поведение – частый пример неадекватной компенсации, поскольку это, пожалуй, самый лёгкий, самый доступный и, на первый взгляд, самый безобидный способ получить удовольствие.

      Вы уже поняли, что мотивы бывают осознаваемые и неосознаваемые; важно, что часто они не совпадают. Подвох в том, что ведущими, приоритетными являются именно неосознаваемые мотивы!

      Так, осознаваемым мотивом описанной выше матери-свекрови является, на первый взгляд, искреннее желание помочь, облегчить жизнь любимому сыну. Но её жертвенное поведение, отравляющее жизнь молодожёнам, продиктовано неосознаваемым мотивом – жаждой удовлетворить потребность в любви, любой ценой заслужить если не любовь сына и невестки, то хотя бы благодарность…

      Если бы ведущим мотивом матери была искренняя, безусловная и безоговорочная любовь к сыну (а это возможно лишь в случае, когда мать любит себя), картина была бы совершенно иная. Любящая себя немолодая женщина, мать взрослого женатого сына, освободившись от многолетних забот о нём, наслаждалась бы расширением границ своей свободы: не вскакивала бы спозаранку, и не мчалась бы, сломя голову, чтобы успеть накормить и собрать сына на работу, а спокойно, не торопясь, приготовила бы себе кофе, с аппетитом бы позавтракала; была бы озабочена лишь тем, как интереснее и с большим удовольствием провести день; занялась бы своим здоровьем, в конце концов…

      Проживая свою жизнь, наслаждаясь собственной жизнью, мать не испытывала бы столь жгучей потребности ежедневно видеть сына. От встреч с ним испытывала бы только радость: от того, что полюбовалась своим любимчиком, погладила, обняла, поцеловала… И не было бы никаких обид. На что обижаться?

      Искренняя обида, страдания которые переживает описанная мать-свекровь – бесспорное свидетельство неадекватной мотивации её поступков.

      Не/недостаточно любя себя, и потому не умея любить сына, мать закономерно, вынужденно приняла роль жертвы; ожидая, но не получая взамен