Сказка о квартире-избушке, Ленке-старушке, Бабе-яге, Кощее, Иване и его «харлее». Мария Мартова

ей отсюда подобру-поздорову не выбраться.

      В избе ни окон, ни дверей.

      Опечалилась девица-старушка несказанно,

      стала думу крепкую думать,

      да ничегошеньки не удумает.

      А тем временем голод ее одолевает,

      пустое брюхо о себе заявляет.

      Услыхала кошка Ленкино урчанье

      и приносит ей за хвост мышку дохлую.

      – Фу, мерзость какая, – вещает Ленка с отвращением. – Ну хоть бы что порядочное пожрать. А?

      А кошка об ноги Ленкины трется,

      ласково мяукает,

      к чурбаку широкому подойти приглашает.

      А на том чурбаке яства невиданные:

      мыши летучие,

      змеи гремучие,

      кузнечики прыгучие.

      Все сушеное, перченое,

      к трапезе приготовленное.

      – Ис-спробуй, мур-р, – нашептывает кошка голосом человечьим.

      Сомкнувши очи и заткнувши ноздри, проглотила Ленка все разом и ощутила в себе силы великие.

      Тут ворона, птица черная,

      с шесточка встрепенулася,

      подхватила крылышком плашку глиняную,

      зачерпнула из бочки водицы тухленькой,

      поднесла ее к устам Ленкиным.

      – Испей, – каркает ворона голосом человеческим.

      Ленка выпила все залпом, и зеленый блеск брызнул из ее очей, и все кругом светло-весело сделалось. И почудилось Ленке, что все ей тут по сердцу, и возликовала она, и расхохоталася.

      А кошка с вороною —

      подружки ее названые —

      подле нее скачут-прыгают,

      потешаются-радуются.

      Тут кошка к очагу подбегает,

      очами хищными сверкает,

      и очаг от искр ее сам собой загорается,

      жарко горят поленья ольховые.

      Потом ворона к котлу подлетает, над котлом кругами кружит, приговаривает:

      – Кар-кар, вар-вар.

      Бурли, вари —

      правду говори.

      Глянула Ленка в котел

      и чуть только не обмерла:

      зелье темное,

      варево черное

      кипит, клокочет,

      сказку поведать хочет,

      будто кино показывает.

      Смотрит Ленка,

      взгляд не оторвет,

      глазом не моргнет.

      Видит прежде лес глухой, дремучий,

      на краю его средь дубов могучих,

      средь кустов колючих

      избушка стоит,

      избушка стоит —

      из трубы дым валит,

      да не простая избушка,

      а на курьих ножках,

      да не стоймя стоит,

      а пляшет-пританцовывает.

      Подивилась Ленка.

      Видит дальше убранство внутри,

      еще больше диву дается.

      Там не утварь избушечья

      и не добро старушечье,

      а все Ленкино барахло драгоценное:

      диваны кожаные турецкие,

      полы теплые немецкие,

      жалюзи из Греции,

      джакузи из Швеции,

      сервиз чешский хрустальный,

      центр японский музыкальный,

      телевизор «Panasonic» жидкокристаллический.

      Под подвесными потолками светомузыка играет,

      драйвом