Идеальная афера. Николай Леонов

в музыке, как Гете или Пушкин в поэзии, Семен Липкин оказался подлинным гением в своем деле – искусстве криминалистической экспертизы. Скрипя зубами и отплевываясь, ему прощали все: демонстративное подчеркивание своего иудейства, включающее открытые еженедельные посещения синагоги, категорический отказ работать по субботам и распевание псалмов Давида прямо в лаборатории, очень вольные высказывания о советской власти вообще и ее отцах-основателях в частности, а также многое, многое другое.

      Сталкиваясь с умами не столь быстрыми, отточенными, не такими изощренными, как его собственный, Липкин впадал в зоологическое неистовство, нес по кочкам, не жалея непечатных эпитетов, любое начальство, невзирая на ранги, должности и звания. За шестьдесят с лишним лет работы в органах Семен Семенович пережил массу грозных временщиков, начиная с Генриха Ягоды и кончая Щелоковым. Что наркомы с министрами? Они приходят и уходят, один другого стоит, тем, кто реально борется с преступным миром, таким людям, как Орлов, Гуров, Крячко и им подобные, все равно – кто там сидит на самом-самом верху, лишь бы работать не мешали. Но вот второго Липкина на свет еще не родилось.

      Внешность его всегда была настоящим подарком для антисемита: низенький, оплывший нездоровой, пухлой полнотой, с крючковатым носом, в молодости очень темными, почти черными, а сейчас голубовато-седыми длинными волосами. Громадный лоб и нижняя челюсть скошены назад, на подбородке крупная бородавка, из которой торчат три длинные, курчавые волосины. Большие выпуклые карие глаза с характерным масленым блеском. И выговор соответствующий, все прямо как в пошлейшем еврейском анекдоте.

      Однако даже в разгар борьбы с «безродными космополитами» его не трогали. Ходили слухи, что еще в сорок третьем был отдан с самого – такого, что и произносить-то, и подумать страшно – верха относительно этого негласный приказ. Тогда, в разгар войны, тридцатилетний старший лейтенант МГБ Семен Липкин спас английских союзников от тяжелейшей экономической катастрофы. Именно он, единственный из более чем сотни экспертов стран коалиции, придумал, как надежно отличать фальшивые фунты, которые нацисты, отпечатав в жутком количестве, запускали в обращение, от настоящих, чем предотвратил крах финансовой системы и денежного обращения в Великобритании, попутно заработав «Бриллиантовый крест», высший военный орден империи. Это была только одна, причем не самая выдающаяся из впечатляющего ряда побед гениального криминалиста.

      Так как-то незаметно, с легкой руки «великого и ужасного», отдавшего знаменитый негласный приказ, в НКВД-МГБ-МВД появилась устойчивая, на уровне подсознания хозяев высоких кабинетов, традиция: этого окаянного еврея не трогать, пусть чудит, пусть бесится как угодно, лишь бы работал! Вот он и чудил вплоть до того, что еще до «щелоковской катастрофы» публично обозвал всесильного Чурбанова тупым засранцем, а весь тираж исторической трилогии «дорогого Леонида Ильича» требовал за государственный счет развозить по деревенским