Томми. Гарри Уайкс

понемногу стихали, мы ехали дальше. Мимо зелени и шуршащих на кронах птиц, мимо палящей влажности в небе, ибо дождь уже закончился. Вперёд, изредка сворачивая; понемногу, почти приехали, а я уже успел сладко уснуть.

      Как и думал, это место было волшебным, очень интересным. Мало чего видел сегодня, но воспоминания остались ярким всплеском в памяти. Если умел, точно решил бы пройтись по комнатам и взглянуть на все молодыми глазами, когда там ещё витала жизнь: мама улыбается, готовит обед, папа возвращается с магазина после работы, спешить на встречу с Эмри. Они друг без друга не могут жить. Так было до моего появления, я уверен, и почему же именно мое появление стал причиной их раздора. Может, этого не стоила моя жизнь, появление на свете…

      Солнечный день в морозную свежую зиму, запотевшие инеем окна, безмолвие. Эти половицы из темного дуба, постоянный стук подошвой по лестнице, чистые прибранные комнаты, а они все продолжают спорить. Только тише, а я почти ничего не слышу.

      – Роуд, ты понимаешь?! Томми – это наше общее счастье и… беречь!

      – Да, милая, все прекрасно понимаю.

      – Это ты только так говоришь, чтобы я отстала!

      – Нет, что ты?

      – Да ничего, в самом деле!

      – А зачем ты тогда кричишь? Ругаешься?!

      – Потому что… Я не знаю…

      – Давай поговорим… Я тебя обожаю!

      – А я люблю!

      – Приятно.

      – Но почему ты меня не любишь?!

      – Вообще-то, обожать – это больше чем любить!

      – Лжец! Ты всю жизнь говорил, что влюблен, любишь, а сейчас?

      – Да, тоже.

      – Не ври мне!

      – Я не собирался… Читала новости.

      – Какие? Что-то серьезное случилось?

      – Да нет, вон друг моего детства, Дрэн, умер.

      Нашли тело возле фонарного столба, никаких признаков насилия, ничего. Странная скользкая верёвка в кармане и стул. Верно, ремонтировал освещение и упал…

      Бедняжка…

      Она не могла долго прийти в себя, ведь это тоже ее знакомый, так еще и ближе, чем его жена. Такими грустными никогда их не видел. Что должно было случиться, чтобы ещё увидеть такое вновь, я не знаю.

      После этой новости они попытались вместе пообедать и не смогли. Обнялись, и тогда мне стало понятно: там, в больнице, это была не крайняя попытка сближения! Почаще бы видеть то, как они счастливы, ведь без обоих не могу жить.

      Просто тихо заплакали…

      Девочка.

      Промежуток, от того как мне исполнилось три года до пятнадцати, я мало помню. Ничего не менялось и порой грустно, что все было как-то однотипно. Чем старше был, тем лучше видел, как своеобразен мир и как мне не хватает четкой определенности.

      Дома все было хорошо, но с того времени многое изменилось. Роуд все чаще уходил из дома. Эмри, закруженная делами, иной раз не могла ничего рассказать нового; неизменно, как будто все остановилось на месте, и прекратилось дальнейшее движение. Они меня вырастили, воспитали и иногда все же не хватает их маленького