Лето, когда ты была невестой. Анастасия Орлова

ей вред, у неё не будет шанса даже успеть это осознать, не говоря уже о возможности сопротивления. Тот, кто обладает истинной силой, никогда ею не хвастает, как не хвастает ею опасный хищник. Но сила сквозит в каждом его движении, пугая и восхищая одновременно, даже если он просто греется на солнышке.

      Сольгерд осторожно подобралась к краю озера, зачерпнула горсть студёной воды и умылась. Брегир вышел на берег неподалёку, отряхнулся и отжал волосы. Сольгерд украдкой бросила на него любопытный взгляд и едва слышно ахнула: всю грудь и плечи мужчины покрывали шрамы: от длинных грубых рубцов, похожих на удар чьих-то чудовищных когтей, до небольших круглых отметин, словно следов от арбалетных болтов. Один из таких шрамов у левого плеча приковал взгляд цесаревны. Брегир заметил это, и нехорошее предчувствие шевельнулось где-то в глубине его души. Словно зачарованная, Сольгерд подошла к нему на расстояние вытянутой руки, не отрывая взгляда от шрама, которого она уже не видела. Перед её внутренним взором раскинулась поляна на опушке леса, цесарский пикник, нянюшки, лакеи, пледы и скатерти, корзины с фруктами и воздушный змей, привязанный тонкой лентой к ветке дуба. Отец, снявший туфли, счастливо щурившийся на солнце, надкушенный персик, тёплые грозди винограда, приманившие осу. И четверо высоких и крепких молодых мужчин, что не принимают участия в радостной суете: они стоят спиной, то и дело бросая настороженные взгляды по сторонам. Вдруг одна из нянек пронзительно визжит, и Сольгерд (ей лет пять, не больше) видит спину королевского телохранителя слишком близко. Как он оказался на их ковре так молниеносно? Что он… отец хватает её за плечи и отшатывается назад за секунду до того, как телохранитель падает к их ногам. И Сольгерд видит его длинные чёрные волосы, разметавшиеся среди раздавленного винограда, болт, торчащий из левого плеча, и пятно цвета вишнёвого сока, расползающееся под древком. Она смотрит на это вечность, не меньше, откуда-то из другого мира кричит нянюшка, хватает её поперёк тела, пытается оттащить в безопасное место и одновременно заслонить её глаза ладонью: «Не смотри, дитятко, не смотри!». Но Сольгерд не может не смотреть, она вырывается из рук Келлехерд и перехватывает взгляд раненого воина, и тут её подхватывает другой телохранитель, сопротивляться которому бесполезно.

      – Это был ты! – завороженно шепчет Сольгерд, поднимая глаза на Брегира и узнавая его взгляд, взгляд умирающего на пледах для пикника воина. – Ты спас отца от стрелы. Закрыл его собой. Ты был его телохранителем! – её пальцы сами тянутся к старому шраму на левом плече, но Брегир избегает прикосновения, наклонившись за рубашкой.

      – Я был телохранителем цесаревны, – сухо бросает он, одеваясь.

      Близился полдень. В голове Сольгерд жужжал рой вопросов, но задавала она их всё реже – всё равно Брегир их игнорировал.

      – Почему я не помню тебя после? Ты перестал служить отцу?

      – После я стал… непригоден