Солдаты. Андреас Патц

выглядеть маменькиным сынком. Она ждала, он видел, она такая одна, с самым верным на свете сердцем. А сейчас…

      А сейчас пора прощаться. Зовут. Минуты прощания всегда коротки, их постоянно не хватает. Дружеские похлопывания по плечу с парнями. Непонятное к чему и зачем: «Ну, давай!» Чего давать, кому давать? С девушками – скромнее, лишь пожатие руки. А потом – мамины глаза. В которых крайнее волнение и столько теплоты. Маленького роста, щупленькая женщина, покрытая шалью, взяла в свои руки его ладони:

      – Будь умницей, сынок! Храни тебя Господь!

      – Мам, да все будет нормально. Не переживай.

      Отдернул руку. А она хотела еще немного ее подержать. Неловко так, несмело задержала было. Отмахнулся. Пора! Так и осталась в памяти эта несмелая попытка, материнское желание прижать его к себе хоть ненадолго. Еще помнящая мамино тепло рука схватила сумку и «вперед!». У ворот обернулся, улыбнулся провожающим. Шаг за ворота. Все – другой мир…

      Подвал в здании военкомата, куда их загнали, являл собою унылое зрелище: небольшая комнатка, деревянные двухъярусные нары из неструганых досок, серые стены, одинокая, покрытая пылью лампочка, теснота. Благо, хоть тепло. Вошедшие с мороза молодые люди с рюкзаками, сумками и чемоданами бросились занимать места на лежбище. Запах перегара, лука и весь остальной набор, принесенный с бурных проводов, наполнял тесное помещение.

      Сергей нашел свободное место, прилег на нижней полке, огляделся. «Дембель неизбежен!» – прочитал криво нацарапанное чем-то острым на стене. Спасибо, добрый неведомый глашатай, утешил. Интересно наблюдать за тем, что происходит вокруг. Публика колоритная, развязная, потому что молодая, да еще большинство навеселе.

      Кто-то говорил нарочито громко, вел себя вызывающе, кто-то пытался на глазах у «покупателей» пить водку, кто-то был скромнее, старался познакомиться с соседом по нарам и завести тихую беседу; а кто-то пытался уснуть, присоединиться к уже похрапывающим. Основная же масса вела себя, как Сергей, – молча лежала и пассивно наблюдала за происходящим.

      «Покупателями» зовут тех, кто приехал из части принять, или, на солдатском жаргоне, «купить» новобранцев и сопроводить их к месту службы. Обычно это были младшие офицеры или прапорщики, иногда в сопровождении сержанта.

      – Та-а-ак, воины! – голос прапорщика, резкий, с гнусцой, прервал разговоры призывников и разбудил спящих. – Выходи строиться в коридор. Я не понял, вы че, оглохли! Строиться, я сказал!

      Парни медленно, нехотя начали вставать с мест и неуклюже, неровно строиться в коридоре.

      – Живей-живей, пошевеливайся. Сумки с собой берем, ставим под ноги, открываем.

      – Какого хрена я вам свои личные вещи показывать должен? – прозвучал дерзкий, явно пьяный голос какого-то парня.

      – Так, фамилия, воин? – взвыл прапор.

      – Петров.

      – Так вот, Петров, все твои права остались за воротами, а здесь у тебя одни обязанности. Понял?

      – Да, паш-шел ты!.. – буркнул себе под нос тот.

      – Не слышу, понял?

      – Да, по-о-онял,