Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году. Лионель Данстервилль

к нам будет диктоваться должностными лицами, и еще предстоит выяснить, каково будет их отношение. В это время в городе находилось около двух тысяч русских из расформированных войск, и, когда мы подъехали к зданию персидской таможни, вся эта двухтысячная толпа собралась вокруг нас, сгорая от любопытства и не выказывая ни малейшего признака враждебности.

      В Персии таможней полностью управляют бельгийские чиновники, и нас очень радушно принял господин Гунин, который с женой и детьми занимает просторное здание, предоставленное начальнику таможни.

      Приготовления для нашего приема заключались в следующем. Мне оказали честь жить вместе с семьей Гунин, машины следовало припарковать во дворе таможни, а водители должны были разместиться по соседству, в гараже таможни, офицеры – в довольно комфортном доме на рыбном складе примерно в миле отсюда.

      Более неподходящего расположения трудно себе представить. До сих пор на каждой остановке мы все жили вместе с нашими машинами, офицеры и солдаты делили одни и те же помещения и одно и то же консервированное рагу из говядины, приготовленное нашим неутомимым и жизнерадостным поваром, рядовым Пайком из армейской квартирмейстерской службы. В таком случае, что бы ни случилось, мы могли проявить себя должным образом, но разбросанные, как теперь, по всему Казиану, в случае столкновения мы едва ли могли сделать все от нас зависящее.

      Однако в этот поздний час идти куда-то в сопровождении толпы зевак-большевиков, ради другого места расположения, не стоило и думать, и я должен был принять все как данность и позаботиться об определенных мерах, чтобы в случае кризиса собрать всех вместе. Единственное, от чего мне пришлось решительно отказаться, – это от чрезвычайно любезного личного приглашения для себя, и я выбрал свой жребий – вместе с другими офицерами ночевать на рыбном складе. Жаль, что кто-то позаботился исключительно о наших удобствах – на последнем, чего мы могли желать. Все, чего мы хотели, – это безопасности и восстановления сил.

      И все же я не мог показать себя настолько невежливым, чтобы отказаться от радушного приглашения для себя и офицера штаба поужинать с семьей Гунин, и оно было должным образом принято.

      Машины вскоре припарковали во дворе, однако все из толпы, кому удалось протиснуться туда, тоже оказались внутри.

      И как заставить их убраться?

      Метод диалога оказался самым простым, поэтому мы с капитаном Сондерсом принялись разглагольствовать перед солдатами, которые очень заинтересовались нашими речами и столпились вокруг, чтобы послушать. Темы были простыми. Мы обсуждали последние военные известия, соглашались, что свобода – это прекрасно, и признавали, что все люди должны быть товарищами; во всяком случае, в британской армии офицеры и солдаты всегда считали друг друга товарищами.

      Со своей стороны они задавали вопросы относительно нашей формы: означала ли штабная кокарда на фуражке капитана Сондерса (лев, держащий корону)