Книжная жизнь Лили Сажиной. Вероника Кунгурцева

имелись запасы муки, пекли свой, Любовь Андреевна мукой не запаслась, я кормилась у Буравлёвых (школьная буфетчица все ж таки раздобрилась, отсыпала родне казенной муки), и с собой мне совали теплый, только из печи, хлебушек.

      Однажды тетя Валя напекла пирогов с капустой, и мы их уминали за милую душу, сидя у широкого окна, выходившего на присыпанную снегом крышу конторы и далекие белые горы, стоявшие в карауле. Вдруг послышался гул и гром (не похоже на грозу, хотя она в горах случается и зимой) – мы переглянулись, накинули пальтишки и выбежали на воздух. Колька, младший Танин брат, за тщедушность прозванный Килькой, опередил нас, он тыкал пальцем в небо и орал:

      – Вертолет, девки, вертолет к нам прилетел! Это и впрямь был всамделишный вертолет, он опустился на площади, где прежде разворачивались автобусы, и снежная пыль, которую он поднял, окутала железного ангела, будто он закрыл лицо белыми крыльями. Все ходячие жители Центральной усадьбы выбежали из своих домов и окружили небесного пришельца, стояли кто ближе, кто дальше; винт замер, и летчик выпрыгнул на землю. Оказалось, он привез хлеб, молоко, сахар – все необходимое. Сбегали за продавщицей тетей Дусей Славиной, которая, точно школьница на каникулах, сидела дома: нечего было продавать. Мужики помогли выгрузить продукты и отнести в магазин, он тотчас открылся. Мы с Таней, прибежав к вертолету первыми, ухватили с двух сторон деревянный лоток с хлебом и потащили к магазину. Килька пристроился сбоку. Но перед лестницей мужики перехватили хлебный лоток и понесли к распахнутой двери, в которой стояла веселая тетя Дуся в белом, как горный снег, халате, накинутом поверх пальто.

      А потом вертолет взвился кверху, срывая остатки снежных покровов с площади, и мы принялись махать ему руками, шапками и платками, и махали до тех пор, пока доносился отголосок вертолетного гула.

      Снег еще лежал, но дорогу расчистили, отремонтировали и пустили автобусы. Мы опять пошли в школу. Пионервожатая организовала игру «Зарница», наш класс сражался со старшими, там учились Мишка Фокин, Олег Родионов, Сергей Дьяконов (ближайший Танин сосед, он жил в бараке) – целая орава здоровенных мальчишек. Окна одной из комнат Буравлёвых выходили на их штаб, находившийся на пустыре. Они воткнули флаг (не красный, а клетчатый) на палке в снег, устроили вокруг снежный завал полутораметровой высоты и сидели внутри, охраняли флаг. И, кажется, потихоньку курили. Наш штаб был далеко, возле школы, одноклассники тоже воткнули палку с флажком (не красным, а желтым) в снег и караулили.

      Мы с Таней подсмотрели из окна, что здоровяки оголодали и ушли обедать. На страже остались Сергей Дьяконов с Мишкой Фокиным и еще пара девчонок. Мы оделись потеплее, вышли на улицу и прогулочным шагом двинулись к вражескому штабу.

      – А ну, дуйте отсюда, пока не прилетело! – крикнул из-за завала Мишка Фокин, нацелившись снежком.

      – А мы не участвуем, чихаем потому что, – сказала Таня и доказательно чихнула. Я в удивлении уставилась на нее: на самом деле