Лунара. Ксения Леонидовна Пашкова

Он продолжал сосредоточенно печатать, лишь иногда отвлекаясь на лежащие рядом бумаги: делал в них пометки, периодически что-то вычеркивая. Секунды мучительно долго складывались в минуты, и я решила нарушить тишину.

      – А почему ты не участвовал в обсуждении?

      Как только он бросил на меня недовольный взгляд, пришлось сразу пожалеть о принятом секундой ранее решении.

      – Я занят, – ответил он то ли на мой вопрос, то ли понадеялся таким образом меня заткнуть.

      Из меня вырвалось что-то вроде «ммм», но прозвучало оно достаточно громко, чтобы снова привлечь его внимание.

      – Понравилась встреча? – спросил он, отодвинув ноутбук в сторону.

      Меня воодушевил этот жест. Ну, наконец-то. Поговорим, как люди. Может, хоть имя его узнаю (и зачем оно мне надо?).

      – Это было неожиданно интересно.

      – А ты считала, что с читающими людьми может быть скучно? – на его лице не было ни намека на улыбку, такое хладнокровие меня пугало и завораживало одновременно.

      – Ничего я не считала. Просто думала, что это не для меня.

      – Что не для тебя? Чтение книг?

      Я попыталась рассмотреть в его глазах подвох или издевку, но заметила только их цвет – светло-зеленый.

      – Да, именно так.

      Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

      – Так ты хочешь к нам присоединиться или нет? – спросил он совершенно безучастным голосом, как бы демонстрируя, что его мало волнует, какой последует ответ.

      Тут я вспомнила о книге, лежащей у меня в сумке. Не членство в книжном клубе меня должно интересовать, а собственная жизнь, летящая в тартарары.

      – Почему вы не обсуждаете любовные романы? – меня, и правда, интересовал этот вопрос. Что еще за дискриминация в мире литературы?

      – Потому что нечего там обсуждать, – он был совершенно непробиваем, говорил так, будто ни одно его слово не может быть оспорено.

      – Странно. Книгу, которую ты видел, мне подарил один парень. Он пообещал, что прочтя ее, я смогу понять, какой он человек.

      – Чушь, – собеседник лишь отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. – Произведение может что-то сказать только о своем создателе. Автор всегда оставляет в истории частичку себя. Если читателю понравилась книга о серийном убийце, это вовсе не значит, что ему по душе жестокость и насилие. Ровно как и не значит, что человек, читающий любовные романы, умеет любить.

      Ненадолго я потеряла способность говорить. Он, что называется, зарыл меня и сверху присыпал земелькой. Мол, покойся с миром, глупая и наивная девчонка.

      В этот момент в комнату вернулась Натали. Она изучающе осмотрела нас по очереди, а потом как-то наигранно откашлялась.

      – Еле нашла то, что нужно. Идем? – она коснулась моего плеча, и я резко подскочила с места.

      – Да, пойдем.

      – До следующего вторника, – попрощалась Ната с парнем.

      – Ты придешь? – этот вопрос он, похоже, адресовал мне.

      Я пожала плечами и, как можно скорее,