Маша идет в поход. Татьяна Брусничная

правда, была лодка – надувная, почти что круглая, – но она на байдарку совсем не походила.

      Так вот, вечером мама и папа, кряхтя, затащили на крыльцо два больших тяжелых тюка и сказали:

      – На этой байдарке мы в Карелии по озерам и рекам плавать будем.

      Маша осмотрела тюки с одной, потом с другой стороны – так и не поняла, как на них нужно плавать. Предположила: наверное, мама на один баул сядет, папа на другой. Так и поплывут. Еще весла в руки возьмут – с веслами-то, пожалуй, будет сподручнее. А Маше, интересно знать, куда садиться?

      Решила она это выяснить, поинтересовалась:

      – Как же мы все на этих тюках разместимся? Тут ни вещи наши не поместятся, ни Мика Малинкина.

      – Ты свою Мику Малинкину тоже в поход берешь? – удивился папа, а мама сказала:

      – Не переживай. Наша байдарка пока еще не собранная. Вот когда мы ее соберем – в ней всем места хватит. И Малинкина твоя там без труда поместица.

      – Так давайте же ее быстрее собирать! – обрадовалась Маша и радостно посмотрела на Мику Малинкину.

      А Мика Малинкина, плюшевая медведица, как всегда улыбнулась ей своими разноцветными пуговичными глазками. Мику Малинкину Маша и мама нашли в леске возле дач – там, где и положено находить настоящих медведей. Вот только она была не настоящая, а игрушечная, и никто не знал, как она вообще в лесу оказалась. И почему заблудилась. Ведь если у тебя на шее большой компас висит, значит, ты – настоящая путешественница. А настоящая путешественница разве может заблудиться? Тем более в каком-то малюсеньком придачном лесочке?

      В частном домике, где Маша жила с родителями, бабушкой, псом Шариком и кошкой Мусей, для байдарки места не нашлось. Слишком уж она была длинная. Собирать пришлось в саду. Сад вокруг Машиного домика был большой и тенистый. Там росли яблони, груши, вишни, сливы и даже миндаль. Миндаль цвел по весне яркими розовыми цветами, а проходящие мимо люди удивлялись, что же это за красота такая? Некоторые даже в дверь звонили и спрашивали.

      В саду, под яблонями, байдарку и собрали. Сначала построили металлический «скелет», а потом обтянули его резиновой «шкурой». Получилась настоящая лодка с узким носом, низкими бортами и округлым днищем. Верхняя часть бортов была не резиновой, а брезентовой. И лежала теперь байдарка в траве, зеленая и длиннющая, как крокодил.

      Мама сказала, что байдарка «трехместная». А Маша не понимала – почему «трехместная», когда отсеков у нее четыре? И тогда папа сказал, что четвертый отсек грузовой. То есть, для вещей – мисок, ложек, одежды, спальных принадлежностей, еды, палатки. Всего, без чего в сложном двухнедельном походе не обойтись.

      Мама и папа несколько дней байдарку чинили и проклеивали кусочками резины в тех местах, где корпус натягивал «шкуру». Несколько дней байдарка сохла, после чего ее снова собрали и упаковали обратно в тюки, Маша взяла уголек и написала на брезентовой части борта название «Тиграша», а рядышком пририсовала шашечки.

      Папа спросил:

      – Почему «Тиграша»?

      Маша ответила:

      – Потому что в книжке про Самоделкина и Карандаша такая собака была – Тиграша. Она была зеленая, и на боку у нее были шашечки.

      – Ладно, – сказала мама, – шашечки, так шашечки.

      Глава 2. Поезд идет на север

      И вот заветный день наступил.

      Мама, папа и Маша взяли рюкзаки, байдарку, Мику Малинкину и поехали на вокзал. Там их ждали остальные походники. Некоторые с собой тоже детей взяли, вот только дети у них были большие. Такие, как Лена Суслова, например. Она уже в старшей школе училась. Нина тоже была большая, а вот Светка Суслова, Ленина младшая сестра, та совсем ненамного старше Маши была.

      Светка похвалила Машин костюм с совой и предложила пройтись по перрону до ангаров, чтобы на старый паровоз посмотреть, но родители не разрешили уходить – сказали, что сейчас приедет поезд.

      Поезд, правда, совсем скоро пришел. Он мало на станции ждал – очень, наверное, в Карелию торопился. Поэтому байдарки и вещи просто скидали в тамбуре кучей. Только потом, когда состав уже отошел от станции, все это внутрь вагона притащили и по грузовым отделениям распихали.

      Машина байдака все никак на верхнюю полку не пихалась, сопротивлялась, бодалась торчащими из-под брезента металлическими рогами. Потом, вроде, смирилась со своей участью – тихохонько на полке улеглась. Всей ей поверили – больше не толкали. Тогда она – р-р-раз! – и на какого-то дяденьку мимо проходившего свалилась. Хорошо, что мама с папой байдарку еще на полпути к дяденькиной макушке подхватили и на место водворили.

      Когда походники разместились, проводница проверила билеты, раздала постельное белье и чай. Все пили чай из граненых стаканов в особенных, железнодорожных подстаканниках, а Маша и Светка Суслова залезли на верхние полки, пока их никто не занял. Они сначала на разбегающиеся рельсы смотрели, потом на лес, потом на провода. Как они – р-р-раз! – и волною вниз, к земле опустятся, а потом – о-о-оп! – и к маковке столба, наверх, взлетают.

      Когда