Из Парижа в Бразилию. Луи Буссенар

на тебя долго сердился, с тех самых пор, как ты окончил курс юридических наук и превратился в какого-то чинушу.

      Твоя мать, а моя сестра, обратилась тогда ко мне за советом. Я отвечал, что, мол, пусть она присылает тебя ко мне в мою гасиенду Жаккари-Мирим, где для ее сына найдутся родственные объятия, честное, искреннее сердце старика дяди и тяжеленный сундучище с деньгами.

      Она не согласилась на это, Бог с ней, я ее за это не виню. На то она и женщина, чтобы быть трусихой. Но ты… Никогда я не мог простить тебе твоего малодушия. Ты самолично ответил на мое предложение как трус.

      Какую причину ты привел? Стыдно сказать: ты мне написал, что одна мысль о двадцатитрехдневном плавании по морю приводит тебя в ужас.

      После этого что же мне оставалось делать? Я дал себе слово забыть о тебе – и это мне удалось без особого труда.

      По временам ты писал мне о своих планах. Что сказать о них? Ты шел по избитой дорожке, проторенной буржуа средней руки. Тебе предстоял выбор: или добиться должности подпрефекта и носить трехцветный шарф, или сделаться „охранителем основ“ и поступить в товарищи прокурора при каком-нибудь провинциальном окружном суде.

      Но тебя даже это испугало. Подпрефект и товарищ прокурора должны иногда ездить с места на место, а ты вырос неисправимым сиднем. Ты даже такой незавидной доле предпочел еще более ничтожную и поступил… и чиновники министерства.

      Сидень! Чернильная душа! Геморроидалист!

      Со временем ты добьешься места столоначальника. У тебя под начальством будет несколько писарей, которые будут тебе завидовать. Департаментские сторожа и курьеры будут тебе низко кланяться… Упоительно!

      Чего ж тебе еще нужно?..

      Дурак, дурак и дурак».

      – Однако твой дядя, видно, охотник до сильных выражений, – заметил, прекратив чтение, Жюльен.

      – Да ты читай дальше!

      «Воображаю твою жизнь! Квартира где-нибудь на Монмартре, – несколько душных, темных комнат. Весь путь – до канцелярии и обратно, ты носишь полинялый зонтик и резиновые калоши, вечно страдаешь ревматизмом… Пошлая жизнь! Ты считаешь каждый грош и допытываешься у кухарки, куда она девала остатки вчерашнего супа. Два раза в месяц ты бываешь в театре, но зато куришь омерзительные сигары. Перед начальством ты сгибаешься в три погибели, а то – неровен час – в шею выгонят.

      И это – существование порядочного человека? О, сидень! Ты дойдешь до этого, помяни мое слово.

      Теперь – другая картина. Вот как бы ты мог жить у меня в гасиенде:

      Захотел ты съесть бифштекс или котлетку? Вели убить быка – их у меня десять тысяч голов – или барана – им я уж и счет потерял – и кушай на здоровье, сколько душе угодно. Откушав, вели бросить остальное собакам, потому что вчерашнее мясо у нас есть не принято.

      Любишь охотиться? К твоим услугам девственные леса и неисчислимая в них дичь. Обожаешь музыку? Насладись чудным концертом пернатых лесных обитателей. Хочешь золота, алмазов? К твоим услугам богатейшие рудники. Нужна мебель из драгоценного дерева? Леса у нас древесиной изобилуют. Захочешь верхом покататься – у меня такие лошади, которые