Прага с изнанки. О чем молчат путеводители. Вячеслав Перепелица

самым показали фигу в кармане своему правителю, которого вообще не очень любили. Немецкое население демонстративно не принимало участия в подготовке к выставке. Зато чехи развернулись! Опять прошел сбор добровольных пожертвований. Общество чешских туристов задумало построить в Праге вторую Эйфелеву башню, вдогонку парижской. И той же высоты! Подсчитав средства, решили, что не потянут. Тогда воздвигли ажурную смотровую башню на вершине Петршина холма: если считать от подножия – те же триста метров. А уж другие сооружения тем более впечатляют. На территории, которую сейчас называют Виставиште (почти ВДНХ), был построен огромный выставочный павильон – передовое сооружение и по техническим решениям, и по архитектурному стилю. А рядом разместились первые в мире цветомузыкальные фонтаны – детище талантливого чешского инженера и изобретателя Франтишека Кржижека.

      Но как же сохранилось в Праге все это архитектурное великолепие, особенно средневековое? Я даже не военные разрушения имею в виду, а другой, не менее губительный фактор. При всем уважении к нашим предкам, при их безусловной тяге к прекрасному, одно с прискорбием отмечаю: все поголовно тогда не понимали, что старина самоценна, что ее беречь и лелеять надо. Даже историки искусства эпохи Возрождения с презрением отзывались о готических постройках; даже термин «готика», который они же и придумали, имел пренебрежительный смысл – то, что дикари готы строили, нечто дикарское, варварское. А уж владельцы замков при первой же возможности лихо и безжалостно перестраивали их, подчиняясь веяниям новой моды. Если денег, конечно, на это хватало, если руки до этого доходили…

      Вот в этом-то и кроется своеобразное везение Праги. На вопрос «Как сохранилось?» мой коллега в частном разговоре сказал, как отрубил: «А денег не было, чтобы перестраивать, вот и сохранилось!» Коротко, но метко! Не было счастья, да несчастье помогло. В Средневековье Чехия достигла наивысшего расцвета и могущества, она была самым богатым королевством среди германских княжеств, а что касается Праги, то она одно время была даже столицей Священной Римской империи германской нации, и была больше и краше Парижа и Лондона, но затем Гуситские войны остановили ее строительство. Войны, однако, закончились, и готический облик Праги дополнили прекрасные ренессансные дворцы, которые строили итальянские зодчие, привезенные просвещенными Ягеллонами и Габсбургами. Последний невиданный взлет Праги произошел, когда взбалмошный и своенравный Рудольф II, правивший с последней четверти шестнадцатого века, вдруг перенес сюда из Вены столицу империи и наводнил город учеными, художниками, скульпторами и шарлатанами всех мастей, собрав и первых, и вторых, и третьих, и четвертых со всей Европы. Великий покровитель наук и искусств, он внес свою лепту в архитектурный облик Праги, да и сам «квартирный кризис», вызванный переездом в Прагу более семиста придворных, невольно способствовал возведению новых дворцов.

      Но то был пир накануне чумы.