Охота на Снарка и другие стихи. Льюис Кэрролл

на случай ущерба от града.

      И с того злополучного часа Бобер,

      Если он с Браконьером встречался,

      Беспричинно грустнел, отворачивал взор

      И, как девушка, скромно держался.

      Вопль второй

      Речь капитана

      Балабона судьба им послала сама:

      По осанке, по грации – лев!

      Вы бы в нем заподозрили бездну ума,

      В первый раз на него поглядев.

      Он с собою взял в плаванье Карту Морей,

      На которой земли – ни следа;

      И команда, с восторгом склонившись над ней,

      Дружным хором воскликнула: «Да!»

      Для чего, в самом деле, полюса, параллели,

      Зоны, тропики и зодиаки?

      И команда в ответ: «В жизни этого нет,

      Это – чисто условные знаки.

      На обыденных картах – слова, острова,

      Все сплелось, перепуталось – жуть!

      А на нашей, как в море, одна синева,

      Вот так карта – приятно взглянуть!»

      Да, приятно… Но вскоре после выхода в море

      Стало ясно, что их капитан

      Из моряцких наук знал единственный трюк —

      Балабонить на весь океан.

      И когда иногда, вдохновеньем бурля,

      Он кричал: «Заворачивай носом!

      Носом влево, а корпусом – право руля!» —

      Что прикажете делать матросам?

      Доводилось им плыть и кормою вперед,

      Что, по мненью бывалых людей,

      Характерно в условиях жарких широт

      Для снаркирующих кораблей.

      И притом Балабон (говорим не в упрек)

      Полагал, и уверен был даже,

      Что раз надо, к примеру, ему на восток,

      То и ветру, конечно, туда же.

      Наконец с корабля закричали: «Земля!» —

      И открылся им брег неизвестный.

      Но взглянув на пейзаж, приуныл экипаж:

      Всюду скалы, провалы и бездны.

      И заметя брожженье умов, Балабон

      Произнес утешительным тоном

      Каламбурчик, хранимый до черных времен:

      Экипаж отвечал только стоном.

      Он им рому налил своей щедрой рукой,

      Рассадил, и призвал их к вниманью,

      И торжественно (дергая левой щекой)

      Обратился с докладом к собранью:

      «Цель близка, о сограждане! Очень близка!»

      (Все поежились, как от морозу.

      Впрочем, он заслужил два-три жидких хлопка,

      Разливая повторную дозу.)

      «Много месяцев плыли мы, много недель,

      Нам бывало и мокро, и жарко,

      Но нигде не видали – ни разу досель! —

      Ни малейшего проблеска Снарка.

      Плыли много недель, много дней и ночей,

      Нам встречались и рифы, и мели;

      Но желанного Снарка, отрады очей,

      Созерцать не пришлось нам доселе.

      Так внемлите, друзья! Вам поведаю я

      Пять бесспорных и точных примет,

      По которым поймете – если только найдете, —

      Кто попался вам: Снарк или нет.

      Разберем по порядку. На вкус он не сладкий,

      Жестковат, но приятно хрустит,

      Словно