Взвод специальной разведки. Александр Тамоников

опустил ушастую голову, широко расставив копыта. Хозяин арбы орал на ишака, на хозяина орали прохожие. Ситуацию разрешил Листошин. Он поднялся в кузове и дал очередь вверх. Ишак шарахнулся в сторону, опрокинув арбу, придавив к стене своего хозяина. Тот закричал от боли. Но дорога освободилась, и колонна въехала на площадь. Местные жители при виде советской техники ринулись прочь, и вокруг машин образовалось свободное пространство. Из кабины «шестьдесят шестого» выскочил раскрасневшийся замполит:

      – Кто стрелял?

      В ответ из кузова молчание.

      – Я спрашиваю, кто стрелял? Или получу ответ, или тут же разверну колонну назад.

      Листошин ответил:

      – Ну, я стрелял! И что дальше?

      – Кто разрешал?

      – А что, лучше было стоять в центре глухой улочки? Да нас там тремя гранатами при желании разнесли бы! А так шуганул ишака, и все дела!

      Замполит тяжело задышал, но старшего лейтенанта поддержали остальные офицеры. Пришлось майору сдать назад.

      – Ладно! С вами, Листошин, у меня еще будет разговор в части, а сейчас все свободны. И предупреждаю: выполнять полученные инструкции!

      Офицеры покинули кузов. Солдаты взяли в оцепление стоянку машин, башни с пулеметами боевых машин начали вращаться, то поднимая, то опуская стволы, демонстрируя полную готовность ударить в любом направлении, откуда может возникнуть угроза безопасности советским военнослужащим.

      У заднего борта оказались офицеры спецназа и начальник клуба.

      Ротный обратился к Ерохину:

      – Ну что, Слава, веди к своему дуканщику!

      – Погоди! Покури. Пусть толпа успокоится да наши разойдутся. Минут через десять все угомонится, тогда и пойдем. Да и идти нам всего ничего, вон прямо улочка, третий дукан слева.

      Обходящий грузовик замполит услышал слова начальника клуба. Не выходя из-за машины, он остановился. И вместо того чтобы подойти к офицерам и спросить у Ерохина, каким образом тот оказался среди тех, кому официально была разрешена поездка, Трофимов резко развернулся и пошел к бронетранспортеру. Встал у развесистой чинары, задумчиво закурил сигарету, наблюдая за бортом «ГАЗ-66». Выждав время, офицеры во главе с начальником клуба направились к знакомому Ерохину дуканщику.

      В лавке никого не было. Лишь мужчина лет пятидесяти с благообразной внешностью, в национальной одежде пуштун, перебирал четки в углу, сидя в кожаном кресле.

      Ерохин поздоровался с ним:

      – Ассолом аллейкум, Оман!

      Дуканщик неожиданно ответил на чистом русском языке:

      – А, Слава? Здравствуй, дорогой, давно что-то не было видно тебя.

      Спецы переглянулись.

      Начальник клуба, опершись о прилавок, ответил:

      – Дела, Оман! Понимаешь, мы не туристы!

      – Вот это плохо! Лучше были бы туристами. И встречали бы вас везде как самых дорогих гостей! Ведь Россия и Афганистан всегда жили дружно. Ваши специалисты работали здесь. Много хорошего сделали. Дороги, мосты построили, электростанцию. Зачем было войска вводить? Не понимал и не