Либретто. Илья Максимович Фролов

всей группой и шёл дождь, будто и небо тоже оплакивало парня. Двухмесячный период «без потерь» завершился, и капитан Гена полночи просидел за письмом, адресованным матери солдата…

      На Данилу пришли наградные документы «За отличие в службе» и медаль. Кэп торжественно вручил Даниле награду, пожал руку и обнял как сына. Застреленные тогда боевики оказались очень важным доказательством того, что совсем рядом, буквально под боком, начинала орудовать банда не чеченских боевиков, а арабских наемников. Пермский ОМОН с Барнаульским СОБРом в последующие дни зачистили тот район и смогли выдавить лазутчиков в лес из поселка, где дальше боевикам прищемили хвост и основательно их потрепали тульские десантники и спецназ ГРУ. В общей сложности уничтожили больше 200 духов с минимальными потерями убитыми и ранеными для себя.

      Разведку в те дни не хвалили, и она не радовала. В том мало было вины разведчиков, потому что армия, прогнившая изнутри алчностью и продажностью командиров, в том числе и на самом высоком уровне, подставляла всех и каждого, а информация менялась и видоизменялась, подтасовывалась и продавалась – за деньги.

      В этой атмосфере никому не было дела, как и что происходило: было ли уничтожение боевиков следствием многодневной изнурительной слежкой, разведкой, работой и прочее или просто пара пацанов, зайдя за водкой, случайно напала на след «волка» – бахнули и всё. В новостях сказали, что федеральные силы, проявив выдержку и стойкость, бандформирование уничтожили… Но для Данила это происшествие было очень важно, после него он поверил в себя и осознал, что он тут не зря, что он приносит пользу, а может даже, что он главный герой именно этого «боевика». Наверное, он им и был, а медаль стала напоминанием об этом.

      За водкой в тот магазинчик ребята больше не ездили – в перестрелке хозяина убили, а лавку его сожгли до тла ко всем чертям. Это была месть боевиков за убитых товарищей: кто-то где-то кому-то шепнул, как там все было, вот и все дела. Доброго чеченца «приговорили» к смерти.

      ***

      Весь июль месяц на позициях капитана Гены проходила настоящая снайперская война: снайпер донимал каждый раз поздним вечером либо с утра. Иногда пропадал на день или два, а затем вновь вылезал откуда ни возьмись. Лёха со своей винтовкой на базе почти не появлялся – рыскал по округе, следил, наблюдал, но ему не везло. Приходя изредка с охоты, он напивался до беспамятства и падал на свою койку. А затем исчезал так же внезапно, как и появлялся. Превратившись в «пса войны», он стал совершенно не узнаваем для Данилы. Война меняет человека, конечно, но себе он казался прежним насколько это возможно, а Лёшка откровенно пугал. Наверное, таким и должен быть снайпер, у которого было уже куча наград и он переплюнул всех «своих» по убитым бандитам. Но с этим дятлом ему приходилось возиться, и это держало его в напряжении, напряжении особом, потому что он понимал, что именно от него все ждут решения вопроса, что на нём ответственность, а у него никак не получалось. В напряжении жили все, но именно его напряжение было напряжением человека, на котором лежит ответственность за невыполненную работу. А когда