Заклинатель Ос. Александр Витальевич Спахов

посидеть за столом метрдотеля, с компьютера которого можно писать кириллицей.

      Электронный отчёт о первом дне пребывания в Париже мадам Леры Новиковой ушёл в одиннадцать часов двадцать три минуты по среднеевропейскому времени. Исходя из текста письма неизвестный работодатель должен был оценить поведение Леры как обычное, а времяпровождение признать скучным. Магазин – кафе, магазин – кафе. Николаша перечислил покупки и приобретения с указанием стоимости и размера. Он включил в отчёт все выпитые им чашки кофе, парковочные квитанции, двадцать литров высокооктанового бензина и новый галстук, которым хотел себя порадовать ещё к Рождеству, но не поднялась рука из-за дороговизны. Сумма причитающихся ему ежедневных выплат увеличилась на сто тридцать два евро и семьдесят пять евроцентов. Как незначительный эпизод вскользь отметил Коля и разговор в кафе с местным жителем, то есть с собой. В подробности этой встречи он решил не вдаваться.

      Своё теперешнее настроение Коля охарактеризовал бы как хорошее на грани отличного. Тут-то и раздался телефонный звонок от Никития.

      – Как – умерла? – Мысль о смерти ворвалась в сознание Николая, как холодный скальпель кардиохирурга в жаркое, недавно ещё пульсировавшее, большое сердце.

      – Не знаю пока. – Никитий Никитович одевался, чтобы поехать в Сокольники, где жила Нина Назарова. – Подожди чуть-чуть.

      – Что-то здесь не так, Никитич. Странное совпадение… – Николаша нахмурился, оглядываясь. Вокруг него студенты естественных факультетов Сорбонны поедали греческие салаты, обильно сдабривая их зеленоватым, первого отжима, оливковым маслом с чесноком.

      – Все там будем. Кто раньше, кто позже… – Никитий искал глазами кепку. – А со второй-то… Валерией твоей, – и того хуже…

      – Как это? Разве может быть ещё хуже? – удивился Николаша.

      – Ну, на этом свете всё возможно. Назарова-то Нинка хоть пожила маленько, – вздохнул Челюскин. – А этой, Валерии Александровны, двадцать семи лет, уроженки Московской области, вообще нет и никогда не было на нашем белом свете.

      – Да ну?! – не удержался Перегудов.

      – Где ты только такую публику находишь, Коля, хочу тебя спросить? Что ни человек, то сразу неприятности!

      – А паспорт? Её заграничный паспорт?

      – Фальшивка, наверное. Сейчас ведь это легко и просто, были б сольди.

      И Никитий Никитович коротко, точно и ясно, не оставляя места для вопросов, изложил Николаю все полученные данные. А когда закончил, услышал в ответ:

      – Значит, так, дорогой, как там сейчас тебя?.. Никитич, прошу, будь поосторожнее. Чувствую, серьёзное затевается дельце, возможно, с кровоподтёками.

      – Ладно, Коля, не пугай. Так говоришь, словно я страшней мухобойки в руках ничего не держал. Прорвемся, не впервой. – В эту минуту Никитий склонился к двери в прихожей и посмотрел в глазок. Привычка проверяться неистребима. – Поеду-ка я по адресу, посмотрю на местности, что к чему, и отзвонюсь тебе сразу. Бывай!

      – Жду, –