Приказано ликвидировать, или Ода уничтожителю. Римъ Эдельштейн

медленно вышел из-за стола, побрякивая связкой ключей, и пошёл к выходу. В каждом движении усматривалось абсолютное знание того, что произойдёт дальше, будто эти инциденты происходили здесь каждый день. Все остальные селяне, бывшие за столом, тоже пошли за ним, а следом – Иратум со своими разбойниками.

      – Пойдём, Арес, – внезапно сказал тот, – посмотрим, что там будет. Неужели тебе всё равно?

      Практиканту ужасно не хотелось идти куда-то опять, но он пошёл.

      «Надо думать о чём-нибудь приятном», – рассудил он. Но в голову лишь лезли мысли о посиневшей сестре, которую откачивают после очередного передоза.

      Они вышли из дома на крыльцо, перед которым практикант увидел ещё двух рослых селян – один был лысый, а другой – блондин с длинными волосами и мощной шеей, чем-то напоминавшей конскую. Между ними стоял мальчуган лет восемнадцати, тоже блондин, с копной грязных сальных волос и одетый в синюю рубаху и синие штаны. На лице его ярко пылали огненные веснушки, а из носа текли сопли – он постоянно их вытирал одной рукой. В то же время он не плакал и даже не выглядел испуганно.

      Чуть поодаль стояла полная тёмно-рыжая женщина в каком-то балахоне. Она закрывала рот рукой, видимо, пытаясь удержать вопли досады, упорно рвущиеся оттуда.

      Вокруг них опять стала собираться толпа настороженных и бубнящих селян.

      – Он? – спросил воевода и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это правда?

      – Правда, – ответил блондин с конской шеей. – Я сам его поймал!

      – И зачем же ты это сделал? – спросил Ратибор, снова поймав самообладание. Или сделав вид, что он взял себя в руки.

      – Забавы ради, – после подзатыльника от лысого ответил мальчуган.

      – И как? Забавно было? – поинтересовался воевода, глядя прямо на парня. Их разделяло метров тридцать. Тот промолчал, глядя на воеводу пристально и бесстрашно.

      – Что делать будем? – спросил блондин.

      – А что бы ты сделал? – в ответ поинтересовался Ратибор.

      – Не знаю, – честно признался тот. – Дал бы трячек…

      – И всё? – удивился военачальник.

      – Ну,.. – замялся анархист. – Наверное, да. Да это ж отрок бестолковый…

      – Все мы были отроками. Но не все были бестолковыми. Значит, я тогда решу судьбу этого парня. Пистолет мне. – Он протянул руку в сторону, будучи в полной уверенности, что туда вложат оружие. И оказался совершенно прав. Даже двух секунд не прошло, как туда положили крупнокалиберный блестящий пистолет с чёрной рукоятью.

      – Нет! – взвизгнула тётка в балахоне и инстинктивно дёрнулась вперёд. – Пощади его, воевода!

      – Ты – отрок глупый, – процедил Ратибор и направил пистолет на парня. Дуло стояло ровно, никаких подрагиваний – рука у воеводы была твёрдой, как сталь. – Ты забыл заветы предков, ты посмел решить, что твоя жизнь стоит выше жизни животных, благодаря которым мы живём, одеваемся, питаемся. Они охраняют наши жилища, они дают нам мясо, молоко, шерсть, кость. Без них не было бы нас. Ты думаешь, что можешь брать и лишать жизни ради забавы?

      Отрок