Драма в Гриффин-холле, или Отравленный уикенд. Шарлотта Брандиш

слышалась и затаённая ярость, и отчаянная надежда. На мгновение Вивиан даже стало его жаль, хотя на неё и произвела крайне неблагоприятное впечатление такая двуличность. На глазах жены ухаживать за её родственницей и тут же неведомым образом притащить в дом свёкра свою любовницу! Майкл или излишне самонадеян, или попросту привык, что ему всё сходит с рук.

      Увлёкшись подглядыванием за неверным мужем несчастной кузины Грейс, Вивиан потеряла осторожность и сама чуть не попалась. В коридоре послышались голоса и торопливые шаги. Не раздумывая, девушка толкнула дверь чулана, находившегося рядом с лабораторией, и проскользнула внутрь крохотной тёмной комнатки. Из оконца под самым потолком сочился тусклый свет, к стенам жались узкие стеллажи. Затворив дверь, она притаилась в ожидании, когда освободится путь наружу.

      Звук гонга, созывающий гостей Гриффин-холла к ужину, застал близнецов у входа в лабораторию, где они надеялись найти Матиаса Крэббса. Вместо него на пороге возник растерянный Майкл. Стремительно шагнув вперёд, он захлопнул за собой двери и пробормотал: «Надо же, а я был уверен, что мистер Крэббс здесь. Ну, увидимся в столовой». Дружелюбно кивнув, он, насвистывая, скрылся за поворотом.

      К удивлению близнецов, дверь чулана вдруг распахнулась, и оттуда без тени смущения на лице вышла Вивиан. Не произнеся ни слова, только высокомерно улыбнувшись Филиппу и полностью игнорируя его сестру, девушка спокойно удалилась. Молодые люди проводили кузину удивлёнными взглядами и переглянулись.

      Когда же и они покинули узкий коридор, из дверей лаборатории выскользнула Айрис Белфорт. С облегчением выдохнув, она стёрла капельки пота, выступившие на лбу, и отправилась по лестнице для прислуги наверх, в комнату, которая была её жилищем на то время, что она работала у Матиаса Крэббса, помогая ему писать мемуары.

      Глава седьмая, в которой сюрприз, подготовленный Матиасом Крэббсом, не нравится никому из его гостей

      Малышка Полли, как это частенько водилось по вечерам, пребывала в несговорчивом настроении и совершенно не желала укладываться спать. Потрясая пухлыми кулачками, она широко зевала и жмурилась, но отпускать мать не собиралась. Стоило Грейс дождаться, пока дочь затихнет, и медленно отойти от колыбели, как та вновь принималась кричать, возмущённая таким вероломством.

      Гонг прозвучал уже минут пятнадцать назад, и она была уверена, что все расселись за столом, решив не ждать её. Охваченная злостью на Майкла, который даже в Гриффин-холле умудрился связаться с какой-то сомнительной особой (по виду – вылитой горничной), и на старого Крэббса, отказавшего ей в помощи, Грейс обречённо качала колыбель, покоряясь воле маленькой тиранши.

      Спасение пришло неожиданно. Экономка, сама вынянчившая пятерых братьев и сестёр, пришла поинтересоваться, не нужна ли её помощь наверху. Миссис Уоттс помнила Грейс ещё девочкой, серьёзной, рассудительной, с такой славной улыбкой, – впрямь, как солнце выглянет в хмурый день, – что сердце радовалось. А вот лопавшийся от самодовольства