СТАЛИН ЖИВ! Пятьдесят третий… и дальше. Александр Черенов

усиливающихся «центробежных» тенденций в поведении Шелленберга и Мюллера, которые открыто демонстрировали всё большую независимость и едва ли не оппозиционность. Правда, к Мюллеру этот «упрёк» можно было применить в значительно меньшей степени. Ловкий пройдоха каким-то звериным чутьём понял, что в этой игре со временем ставку надо будет делать на партию, то есть, на Бормана. Поэтому он регулярно совмещал неистребимую склонность к аппаратным играм с «реверансами» в сторону Кальтенбруннера – к огромному неудовольствию рейхсфюрера. Оба, разумеется, давно и прочно вошли в список «заклятых друзей» рейхсфюрера СС. В отличие от «кружка друзей рейхсфюрера», он, хоть и был неофициальным, но по значимости стоял для Гиммлера на первом месте. И списку рейхсфюрер уделял внимания больше, чем «кружку».

      Цорну приходилось теперь учитывать и это обстоятельство. Ведь отныне он выполнял как поручения Кальтенбруннера, так и личные задания рейхсляйтера. Это не только открывало доступ к новой, ранее недоступной информации, связанной с деятельностью вождей «третьего рейха», но и, как щитом, прикрывало Цорна от «дружеских поползновений» Гиммлера и Шелленберга. Оба этих деятеля вскоре уже знали о том, что Цорн отныне вхож к секретарю фюрера, а, значит, стал им «не по зубам». То есть, для «употребления» его «в пищу и последующего усвоения» требовалась уже серьёзная «кулинарная обработка».

      Москва изумлялась характеру информации от Браилова: «Он, что: сидит за одним столом с фюрером?!» Но, к сожалению, этим изумлением благодарность руководства в адрес Браилова и ограничилась. Как это ни удивительно, но служебный рост Браилова по «основному месту службы» существенно отставал от служебного роста Цорна в РСХА. Лишь в начале сорок пятого года капитану Браилову – уже целых полтора года оберштурмбанфюреру СС – присвоили очередное звание «майор». Просто «майор». Без добавления слов «государственной безопасности»: для сотрудников НКВД были введены общевоинские звания.

      И наград Браилов имел куда меньше, чем Цорн. На пять наград рейха к концу войны у него приходилось всего три награды от НКВД: два ордена Красного Знамени и орден Красной Звезды. Правда, в мае сорок пятого, уже после подписания Германией акта о безоговорочной капитуляции, майор Браилов был удостоен ордена Отечественной войны 1 степени.

      Казалось, такого ценного сотрудника по возвращении на Родину ожидал стремительный рост карьеры, вплоть до «кабинета повышенной этажности» на Лубянке. Однако всё произошло с точностью «до наоборот». Совершенно неожиданно для себя Семён Ильич был отстранён от оперативной работы. Как оказалось, не без помощи «товарищей по службе». Предлог был из числа тех, о каких Браилов и подумать не мог. Его обвинили в том, что при поступлении на службу в ИНО ОГПУ он скрыл тот факт, что является близким родственником… болгарского царя Бориса Третьего, являвшегося приспешником немецкого фашизма! Никакие