Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход. Сергей Анатольевич Шаповалов

Исмен.

      – Не могу, – покачал головой гегемон. – Если Аристандр решил, что ты посланник моего отца, ни один волос не должен упасть с твоей головы. Говори: сколько хочешь. Плачу золотом.

      – Я не разбираюсь в золоте, – пожал плечами Исмен. – Если тебе нужен шлем, – забирай даром.

      Все вокруг одобрительно зашумели.

      – Коня мне тоже отдашь? Конь у тебя отменный, но дикий. Я люблю таких.

      – Прости, но коня отдать не могу.

      – Не дерзи повелителю! – пригрозил Клит.

      – Коня не отдам! – твердо повторил Исмен.

      – Почему? – потребовал объяснения гегемон.

      – Цырд – мой боевой товарищ. Нас может разлучить только смерть.

      – Он говорит, как истинный фиссалиец, – восхищенно произнес один из воинов в фиолетовом плаще. – Скажи, там, откуда ты родом, поклоняются божеству – Покровителю коней?

      – Кони – дети бога Фагимасада, как люди – дети Папайя. Мы имеем равные права на земле и должны уважать друг друга. Этот конь – мой брат.

      – Каллисфен, о каких богах он говорит? – вновь обратился к ученому Александр.

      – Папай – это Зевс. Фагимасад, я полагаю, – Посейдон. Во всяком случае, так их классифицирует Геродот.

      Вошел юный воин. Он опустил низко голов, стараясь скрыть исцарапанное лицо. Но его тут же заметили и принялись подтрунивать.

      – Агенор, что с тобой? Пока мы бились с персами, ты с кошкой сражался? – пошутил гегемон.

      – Зря смеешься, – обиженно прогундосил юноша.

      – Да кто же тебя так?

      – Вон, его подруга, – указал юноша на Исмена.

      – О чем ты говоришь? Какая подруга? – не понял гегемон.

      – Амазонка. Как прыгнет на меня. Вцепилась в лицо. Пальцы у нее, что крючья железные.

      – Клит, он бредит? – обернулся Александр к черному воину. – Какая амазонка? Откуда? Амазонки – выдумки Геродота. Аристотель так говорил.

      – Настоящая амазонка, – пожал плечами черный всадник. – Именно, как у Геродота: двойной топор, боевой пояс, анаксириды, перевязь кожаная через правую грудь. Да это же она Неарха подстрелила. Ее стрела с трехгранным наконечником.

      – А что ты молчал?! – возмутился гегемон. – Надеюсь, вы ее не пришибли?

      – Нет.

      – Ведите ее сюда! Немедленно!

      В шатер втолкнули Томирис. Все забыли о вине, уставились на тонкую девушку в кожаной куртке. Разинув рты, разглядывали ее широкий боевой пояс с медными бляхами и кожаный ремень, стягивающий правую грудь.

      – Похожа на амазонку, – наконец выдавил изумленный Каллисфен. – Но она же – совсем ребенок.

      – Ты амазонка? – спросил гегемон.

      – Не знаю, о ком ты говоришь. Я из племени албан, – гордо ответила Томирис, дерзко глядя прямо в разноцветные глаза гегемона.

      – Зачем служила Дарию?

      – Кому хочу, – тому и служу, – бросила бесстрашно она.

      Все недовольно загудели.

      – Ты знаешь, что перед тобой сын Громовержца? – зло спросил Клит.

      – Из богов я признаю только Аргинпасу.

      – Кто такая? – вновь спросил