Будет кровь. Стивен Кинг

ответил на мое сообщение в его айфоне, которое я вбил в приложение для заметок, когда решил положить телефон к нему в гроб.

      Папа уже не хохотал и не посмеивался, но он улыбался.

      – Как ощущения от внезапно свалившегося богатства, Крейг?

      – Нормальные ощущения, – ответил я. Ну, а как же иначе? Это был очень щедрый подарок, но не меньше – может, даже больше – меня порадовало, что мистер Харриган так хорошо обо мне думал. Циники, наверное, скажут, что я пытаюсь изображать из себя ангела во плоти, но нет, я вовсе не ангел. Просто эти деньги напоминали фрисби, которое застряло в ветвях высоченной сосны на нашем заднем дворе, когда мне было лет восемь-девять: я знал, где оно, но не мог до него дотянуться. И меня это совсем не печалило. На тот момент у меня было все, что нужно. Все, кроме мистера Харригана. Что я теперь буду делать каждый день в будни после уроков? Куда мне девать столько времени?

      – Беру обратно все свои прежние слова, что он жмот и сквалыга, – сказал папа, пристраиваясь следом за сияющим черным джипом, который кто-то из приезжих бизнесменов взял в прокате в аэропорту Портленда. – Хотя…

      – Хотя что? – спросил я.

      – Если принять во внимание отсутствие родственников и общую сумму его капитала, он мог бы оставить тебе как минимум миллиона четыре. Может, и все шесть. – Он увидел мое лицо и опять рассмеялся. – Я шучу, Крейг. Шучу.

      Я ударил его кулаком по плечу и врубил радио, сразу переключившись с Дабл-ю-би-эл-эм («Рок-н-ролл в Мэне») на Дабл-ю-ти-эйч-ти («Первая станция кантри штата Мэн»). Я уже тогда пристрастился к кантри и вестерну. И слушаю их до сих пор.

      Мистер Рафферти пришел к нам на ужин и съел огромную порцию папиных спагетти. Для такого тощего дяденьки он отличался отменным аппетитом. Я сказал, что уже прочитал про доверительный счет и очень ему благодарен. На что он ответил:

      – Благодари не меня.

      Он рассказал нам с папой, как именно предлагает распорядиться деньгами. Папа ответил, что полностью доверяет суждениям мистера Рафферти, но просит держать его в курсе. Он сам выступил с предложением вложить часть моих денег в акции «Джона Дира», потому что они развиваются как сумасшедшие. Мистер Рафферти сказал, что рассмотрит такой вариант, и позже я узнал, что он действительно приобрел акции «Дир энд компани», хотя и чисто символически. Большая часть моих денег была вложена в акции «Эппла» и «Амазона».

      После ужина мистер Рафферти поздравил меня и пожал мне руку.

      – У Харригана было очень мало друзей. Тебе повезло, Крейг, что ты попал в их число.

      – А ему повезло, что Крейг стал его другом, – тихо произнес папа, обнимая меня за плечи. От этих слов у меня встал комок в горле, и когда мистер Рафферти ушел, я немного поплакал, закрывшись у себя в комнате. Я старался плакать беззвучно, чтобы папа ничего не услышал. Может быть, он не услышал; или услышал, но понял, что мне надо побыть одному.

      Когда слезы закончились, я включил свой телефон, открыл «Сафари» и вбил в строку поиска «сценарист» и «старлетка».