Калитка во Вселенную. Пиратское золото. Юрий Юрьевич Кузнецов

не давал возможности сойти с тропы. Камуфляж, разгрузка, на голове платок-бандана, автомат на шее поперёк груди, на него положены согнутые в локтях руки. Таким манером идти для шеи лишняя нагрузка – автоматный ремень изрядно на нее давит, но зато руки отдыхают. На ногах синие кроссовки «Адидас» сделанные в СССР – кондовые, жаркие, из толстой кожи, немилосердно окрашивают и носки, и ступни в индигово-синий цвет. Однако, пока пластиковая подошва не оторвётся от верха, сносу им не будет. А подошва отрывается не скоро.

      В одну секунду лес превратился в серо-коричневые, выжженные солнцем афганские горы с пятнами редкой зелени, только тропинка осталась та же. Еле видная среди каменных осыпей, она петляла между валунов, временами пропадая на каменных плитах, и возникая вновь, проявляясь на песке и щебне. Тропинка вела и вела наверх, к вершине небольшой горы, и Жора уже знал, что будет дальше, но отчего-то совершенно этому не удивлялся.

      Не останавливаясь, осторожно ступая по каменному крошеву, стараясь чтобы не сыпались из-под ног с предательским шумом мелкие камешки он снял с шеи автомат и перевёл предохранитель на стрельбу очередью. У, чёрт… он забыл отжать переключатель, и щелчок предохранителя прозвучал предательски громко, словно выстрел.

      Вот тропинка ныряет в небольшое ущелье, скалы тут поднимаются по бокам в два человеческих роста, и резко поворачивает направо. Стоп – где-то здесь должна быть проволочка растяжки – а вот и она. Жора осторожно перешагивает через растяжку. Снимать её некогда, он осторожно достает из кармана разгрузки и вешает на проволочку сложенный пополам обрывок газеты, затем еле слышно дважды щёлкает ногтём по микрофончику гарнитуры трофейной рации – тревога… Слышит в наушнике ответный щелчок – сигнал принят. Те, кто идут вслед за ним, в нескольких десятках метров позади, на растяжку уже не попадут.

      Ещё несколько осторожных шагов, и Жора видит, то, что видел в своих снах много раз – небольшая площадка в ложбинке на вершине горы, маленький очаг из камней, на нём закопченный чайник, рядом какие-то сумки. Чуть поодаль, на краю обрыва стоит крупнокалиберный пулемёт на станке, накрытый мешковиной. Тряпка свисает с него почти до земли, виден только ствол с набалдашником на конце, задранный в небо, и часть снаряжённой ленты, с торчащими из неё крупными жёлтыми патронами. Ещё чуть подальше в скале чернел щелеобразный проход в небольшую пещеру, перед ним на ковриках для намаза стояли на коленях два «духа» и молились, припав лбами к земле. Один поднял голову и на его бородатом лице отобразилось крайнее изумление. Он не вставая с колен потянулся к изрядно потертому «калашникову», прислонённый к ближайшему валуну. Гремит раскатистой очередью Жорин автомат, стреляет он от бедра, но дистанция пистолетная, метров двадцать, промахнуться невозможно. Жора отчётливо видит облачка пыли, которые выбивают его пули из потертой пакистанской куртки-парки «духа», и тот валится мешком. Но падая, он невольно прикрывает своим телом напарника, и тот, моментально поняв – что к чему, рыбкой ныряет в спасительную темноту пещеры.