Криминальный тандем. Премия им. Ф. М. Достоевского. Дмитрий Иванов

или где?

      – Не все потеряно, Танюха, – Катерина, напротив, была воодушевлена. – Жизнь только начинается, какие наши годы? Пошли в клуб, запишемся, я прошу тебя. Мне как-то неловко, там все незнакомые будут. Сходишь один раз, а как я перезнакомлюсь, можешь меня там одну оставить.

      – Ладно, сходим, – тяжело вздохнула Татьяна, поняв, что её соседка просто так не отстанет, и почитать дальше спокойно её сегодня уже не удастся. – Сейчас, только дай мне одеться.

      – Вот это другое дело, вот так бы сразу, – Катя потирала от удовольствия руки, – давай, одевайся, я пока умыться схожу.

      Пока соседка ходила плескаться в общий туалет, Татьяна, с трудом найдя в себе силы, надела свои старые, затертые почти до дыр, индийские джинсы, которые родители купили ей, когда она ещё училась в восьмом классе. Цивильной одеждой их назвать было сложно, так как они потеряли и цвет, и форму, на коленях и внизу штанин были множественные дыры. Но Татьяна все равно носила их, поскольку и вещей-то у неё было не так и много, да и нравилась ей такая удобная одежда. Затем она натянула серый, с широким горлом свитер, и, засунув ноги в поношенные кроссовки, стала причесываться.

      «Господи, до чего она себя довела? Катька действительно права, надо срочно чем-нибудь заняться. Иначе можно с ума сойти от безумия. Милый Сашенька прочно сидел у меня в голове, хотя я, конечно, всеми фибрами понимаю, не пара он мне, и никогда даже и не посмотрит мою сторону, в этом тоже подруга права. Надо забыть его, как страшный сон, переключившись на что-нибудь другое. Но это-то я понимаю, да сделать с собой ничего не могу, потому что млею лишь от одной мысли о нем, будто наваждение какое-то».

      – Вот, молодец, причесалась хотя бы, – Катя, войдя в комнату, похвалила Татьяну. – Ну что, пошли в клуб?

      – Пошли, раз ты настаиваешь, – Татьяна, в который раз коря себя за неумение отказывать другим людям, нехотя накинула на себя легкую болоньевую куртку, – ты прилепишься, словно репей, так от тебя не отвяжешься ни за какие коврижки.

      – Ты мне ещё спасибо будешь говорить, Тань, помяни мое слово, – на ходу наставляла её Катерина. – Будто я ей зла желаю, что за человек такой?

      – Успокойся, Катька, ты мне всю печень уже пропилила, – Татьяна взяла подругу под руку. – Я прекрасно понимаю, что ты стараешься мне помочь. И ни в коем случае тебя не обвиняю ни в чем. Просто у меня сейчас такое аморфное состояние, из которого очень трудно выйти.

      – Когда у меня в детстве умерла младшая сестра, то я вообще-то тоже хотела утопиться, – от такого неожиданного откровения подруги Татьяна оторопела. – Я никому в институте об этом ещё не рассказывала, но тебе сейчас доверю свою тайну, потому что понимаю твое состояние.

      – У тебя что, была сестра? – Татьяна остановилась на месте, словно «вкопанная». – Ты меня удивляешь! Молчала все время, будто партизан, даже не закинулась ни разу.

      – Мне очень больно об этом говорить, пойми, Тань, – Катерина вмиг стала серьезной. – И пообещай,