Эхо войны. Валерий Николаевич Ковалев

Павлович подарил мне на память свой наградной жетон «Отличный торпедист».

      Он и поныне хранится в семейном архиве, как память не только о нем, но и Герое Советского Союза, капитане 3 ранга Александре Александровиче Маринеско.

      Самыми же интересным из необычной судьбы великого подводника оказались воспоминания Героя Советского Союза, старшины 1 статьи Дмитрия Дмитриевича Вонлярского, с которым он встретился в начале 50-х, да не где-нибудь, а в Колымских лагерях, куда после очередного зигзага судьбы, попал героический подводник.

      В рассказе Дмитрий Дмитриевича сомневаться не приходится. Этот человек предельно объективен и точен в изложении фактов, которые ни разу не опровергали, даже знающие его маститые адмиралы и генералы. Вот, что он рассказал.

      Осенью 1950 года на Колыме, в ИТК строгого режима с хитрым названием «Индия», куда Вонлярского под чужой фамилией этапировали для отбытия десятилетнего срока заключения за преступления, которых он не совершал, боевой старшина встретил Александра Ивановича Маринеско.

      Тот был осужден на 5 лет по «бытовой статье» и работал в ней нарядчиком. Бывшие моряки «держали зону» и не давали в обиду своего старшего товарища, который пользовался заслуженным авторитетом даже у воров «в законе».

      При всем этом, о своих подвигах в годы войны, разжалованный до старшего лейтенанта командир «С-13» никому не рассказывал, жалоб и прошений в вышестоящие инстанции не подавал, и что было у него на душе, никто не знал. Затем Вавилова – Вонлярского перевели на другой лагерный прииск и след Маринеско затерялся.

      О данном отрезке жизненного пути Александра Ивановича знали многие его близкие друзья, которые упоминаются в мемуарах известных подводников и очерках военных журналистов. Но тогда об этом говорить было не принято. Их титаническими усилиями имя Маринеско было возвращено из небытия вместе с присвоением командиру спустя 45 лет после подвига, звания Героя Советского Союза.

      Завершив свой рассказ, Дмитрий Дмитриевич задумался и, глядя на опушенные инеем ветки старых берез за окном, с расстановкой сказал, (привожу дословно).

      «Вот ведь, как получается, ребята.

      Дмитрий Донской разбил татар на Куликовом поле, и после этого на Руси возникло крепостное право. Затем Кутузов разбил французов под Бородино – получили еще более жестокий гнет.

      Мы штурмом взяли Берлин, и по возвращению множество фронтовиков оказалась в Гулаге. А об остальных вспоминали только 9 Мая, заставляя оставшихся ветеранов шествовать на парадах перед трибунами партийной элиты. Что ж за страна у нас такая..?

      Страшные своей правотой слова. Мы с еще одним товарищем, сидели и прятали глаза.

      В этой связи я вспомнил аналогичные по смыслу слова другого Ветерана войны, писателя – фронтовика Виктора Петровича Астафьева, сказанные им всеми любимому народному артисту Георгию Жженову. Бывшему сидельцу того же лагеря, где побывал и Вонлярский, на их последней встрече в Овсянке, запечатленной в телевизионном репортаже