Жизнь прожить – не поле перейти. Книга 2. Война. Анатолий Крикун

Я тебе деньги на угощение девиц дать могу. Я тут погуляю и обожду.

      – Денег мне и своих хватит. Я в картишки не играл и капиталец скопил на потехи в увольнении. Гуляй где

      хочешь, а я с девицами отдохну.

      На том и порешили. Вечером в казарме Степан не спрашивал у друга, но видел, что он получил желанное удовольствие и был в прекрасном расположении духа. Степану о своих амурных похождениях ничего не

      рассказывал. Степан с той поры в увольнения не ходил, да и изменились обстоятельства. Летом 1912 года Степана, в числе лучших солдат, отправили с делегацией полка на открытие памятника Волынскому полку на Бородинском поле в честь столетнего юбилея великой битвы испытавшей крепость духа и самоотверженность российского воинства. На второе полковое торжество Степан явился в парадной форме, подогнанной под его обросшее мышцами тело. На мундире, кроме полкового знака, ещё висел юбилейный знак полка, утверждённый в 1906 году -«Золотой Польский крест Виртути Милитари». В центре на малиновом кружке, обрамлённом зелёными листьями, красовался серебряный вензель Николая Второго с датами"1806 и 1906». Между четырьмя концами креста размещались четыре вензеля императоров при которых существовал полк. Третьим знаком отличия блестел юбилейный знак шефа полка-государя-императора по случаю 25-летнего шефства над полком, исполнившегося в 1904 году- серебряный

      вензель под императорской короной и золотой вензель с числом юбилейных лет. Знак обрамлялся золотым венком, на низ которого серебром легла надпись «За Тишкисен 19 февраля 1877 года». При Александре Третьем и Николае Втором лейб-гвардии полк в войнах не участвовали и Георгиевских кавалеров в полку по списку не числилось и солдаты этим не огорчались.

      Отец Никон, что нёс исправно в свои преклонные годы обязанности по воспитанию воинства, несколько раз беседовал со Степном о службе, о письмах из дома в часовенке у полковой иконы Божьей Матери" Отрада и Утешение». Подарок архиепископа Константинопольского нёс теперь службу на русской земле. Как то он завёл разговор, не хочет ли он связать свою службу и жизнь с полком. Степан ответил уклончиво. Служба ему была не в тягость, но воспоминания, Мария, земля и родные тянула к себе, часы отсчитывали дни, приближавшие его к заветной встрече. Осенью он уже был приставлен «дядькой» к земляку из Уфимской губернии и одной со Степаном волости, из Санжаровки, от которой и до Черниговки недалеко. Землячество их быстро сдружило. Нашлись и общие знакомые. Петра задевало то, что Степан стал много общаться по долгу с новобранцем Павлом. После вторых летних полевых сборов и учений, где за успехи в стрельбе Степан вновь получил отличие, а полк преуспел в окружных учениях, где использовались дирижабли и самолеты, командир роты вызвал Степана и завёл разговор о продвижении по службе и сообщил ему, что хочет рекомендовать его в полковую учебную команду для подготовки унтер-офицеров и требуется его согласие. На Балканах гремели две войны- одна за другой. Германский