Король Дарлии и Призрак Синего леса. Светлана Борисовна Лоскутова

всегда был завален стопками книг, сидела незнакомая девочка лет четырнадцати. Она что-то увлеченно рисовала. «Дочь часовщика», – догадался Константин, припоминая слова Аброна. Увидев перед собой незнакомца, девочка улыбнулась, но на его приветствие не ответила, а снова склонилась над столом. Константин подошел к ней ближе и уже намеревался лучше рассмотреть ее рисунок, как вдруг откуда-то сверху раздался голос Аброна.

      – Вам нужна какая-то книга? – спросил библиотекарь, который как всегда восседал на самой верхушке лестницы.

      – Эта та самая Лика? – вопросом на вопрос ответил Константин и взглянул на Аброна.

      – Да, – сказал Аброн. – Ей скучно одной во дворце, вот она и приходит сюда ко мне рисовать. Надо сказать, у нее это здорово получается.

      Библиотекарь оставил свое занятие и стал спускаться вниз.

      – А почему она молчит? – продолжал расспрашивать Константин.

      – Лика немая с рождения… У нее для разговора не предназначен язык, хотя она прекрасно все слышит, – объяснил Аброн, преодолевая ступеньку за ступенькой. – У нее мать была получеловек-полузмея. Она погибла от рук Рипрока…

      – Да ну? – удивился Константин и положил руку на плечо девочки.

      Лика подняла голову, посмотрела на него своими круглыми желто-зелеными глазами, лишенными век, и улыбнулась. При этом из ее рта показался конец раздвоенного, как у змеи, языка. Если бы не глаза и язык, в остальном девочка выглядела вполне обычно: детское личико с нежной бархатистой кожей, обрамленное длинными светлыми волосами, и аккуратным носиком. На ней было голубое платьице с кружевным воротничком и такого же цвета туфельки на ногах, видневшиеся под стулом.

      – Привет, дитя, – сказал Константин, которому девочка показалась необыкновенно милой. – Как поживаешь? – Лика снова улыбнулась и подняла вверх руку, сжатую в кулак, с оттопыренным большим пальцем, что, видимо, означало «хорошо». – А меня зовут Константин, – представился он, не вдаваясь в подробности своего королевского происхождения. – А что это у тебя? – спросил он, внимательно разглядывая ее рисунок.

      На листке бумаги была изображена безобразная трехглазая старуха, которую окружало бесчисленное множество жирных черных точек. У нее был такой отвратительный вид, что Константин невольно поморщился. Он никогда в жизни не видел ничего подобного. Поскольку девочка не могла ничего сказать, Константин обратился к Аброну.

      – Кто это такая? – спросил он, показывая на рисунок.

      – Кто же ее знает… – неопределенно ответил подошедший к ним библиотекарь. – Должно быть, это плод ее богатого воображения, – добавил он. – Она порой и сама не знает, что рисует… Так ведь, милая?

      Девочка в подтверждение его слов тут же закивала головой. Рядом со старухой на столе лежал еще один рисунок. Он тоже заинтересовал Константина. На нем изображались свирепые чудовища, представлявшие собой крупных бойцовских собак с неестественно большими головами и вытянутыми, похожими на крокодильи мордами.