Женщина лёгкого поведения. Стас Канин

девятиэтажек, где и обитала его девушка. Они ещё минут сорок целовались, спрятавшись в темноте за бетонными плитами, а потом, когда Римма убежала, он дождался пока вспыхнет свет в её квартире на третьем этаже, после чего посмотрел на часы, была полночь. Сашка даже представить себе не мог, как он теперь будет добираться домой. К тому же сильно кружилась голова, хотелось есть и невыносимо болели яйца от непрекращающегося возбуждения. Он прошёл пешком почти десять километров, пока его не догнал дежурный ночной троллейбус.

      Впереди были выходные, но что-то заставило его выползти из тёплой постели, и даже толком не позавтракав, убежать из дома, чтобы через час стоять у подъезда дома, за дверями которого вчера скрылась Римма. Сашка долго не решался войти; ходил кругами, сидел на бордюре, снова ходил и, наконец, решительно рванул ручку и вбежал на четвёртый этаж, где просидел на подоконнике ещё пару часов, не решаясь спуститься ниже и позвонить в квартиру номер 11. Но сделать это всё-таки пришлось, иначе он бы до конца жизни считал себя трусом и слюнтяем, неспособным на решительный шаг.

      – Чем могу быть вам полезен? – спросил интеллигентного вида старичок, открывший дверь.

      – А Римма дома? – с трудом выдавил из себя Саша, глядя в пол.

      – С кем имею честь говорить?

      – Саша… Мы учимся вместе…

      – Римма! – крикнул старик, повернувшись назад, – к тебе пришёл Александр!

      Через мгновение из-за его спины выглянула она, такая домашняя и от этого показавшаяся ещё более привлекательной.

      – Ты знакома с этим молодым человеком?

      – Да, – ответила Римма, загадочно улыбнувшись, – это мой друг.

      – Друг и только?

      – Посмотрим. Деда, что мы кричим на лестнице, – тот сделал шаг в сторону, и Саша вошёл в внутрь.

      Убранство с первого взгляда напомнило квартиру его учительницы по музыке, даже пианино было старинное с канделябрами и повсюду книги…, книги…, книги… Возникшая в дверях кухни пожилая женщина, довершила сложившийся образ, поскольку была в точности похожа на актрису Ермолову с портрета знаменитого художника Серова. Позже Саша узнал, что дед Риммы – бывший профессор философии, бабушка – бывший концертмейстер филармонии, а родители – какие-то профсоюзные шишки, отправленные на стройку в братскую Анголу, эту квартиру получили за заслуги перед Родиной.

      – Добрый день, молодой человек, – величественно произнесла дама, оценивающе осмотрев гостя с ног до головы. – Вы надолго к нам?

      – Здрасьте.., – чуть слышно ответил Саша, и взглянул на Римму, не зная, что говорить дальше.

      – Бабуля, не смущай гостя. Мы будем в моей комнате.

      – Хорошо, милая. Молодой человек, а позвольте узнать, вы из какой семьи? Кто ваши родители?

      – Папа шахтёр, а мама работает поваром в ресторане.

      – Кухаркин сын, значит, – недовольно буркнула та, отвернувшись.

      – Ба, прекращай, – смущённо произнесла внучка, втолкнула Сашу в комнату, захлопнула дверь и повернула ключ в замке.

      – Ребятишек