Каникулы Моор Ооза. Галина Ширяева

прозрачные тела легко парили над водоемом или сливались с прозрачными водами. Третьи  потянулись к питейному заведению дядюшки  Крома Ооза, чтобы провести время, попивая охлаждающий напиток из листьев каруки, который хозяин запасал загодя, после Сезона Ливней в Долине Грез. Всласть  обсудив  местные новости, расслабившиеся от  свежести прохладительного напитка Оозцы, стали с ожиданием поглядывать на тропинку, ведущую к заведению, и сразу оживились, увидев приближающегося дядюшку  Моора. Он струился неторопливо и светился спокойным золотистым цветом. Так как с возрастом он значительно поплотнел, то двое молодых Оозцев, подхватили его за руки и помогли воспарить на питейное дерево. Ему тут же подали сосуд с карукой, который Моор с удовольствием опустошил. Оглядевшись, он сразу заметил, что его молодые сограждане светятся нетерпеливым  оранжевым цветом.

      – Хотите послушать еще одну историю, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Дядюшка Моор. Все посетители сразу засветились зеленым цветом, означающим согласие.

      – Ну, что же, сегодня вас ожидает необычная и удивительная  история. Вы наверное знаете, что каждый цикл, после Сезона Ливней я отправляюсь в путешествие. И, наверное, не раз задавали себе вопрос: « Куда же это отправился на этот раз старый Моор?». Сейчас я хочу вам рассказать про свои каникулы. Он заметил желтые цвета непонимания у некоторых своих молодых друзей, но все-таки продолжил.

             В давние времена, когда семейные деревья были больше, а  Яро светил не так сильно, я был прозрачен и струился намного лучше многих сегодняшних. Приглянулась мне тогда гордая красавица Мэй Ооз. Никто так изящно не закруглялся при движении и не светился так искрометно  золотистым цветом, как она. Многие Оозцы влюблялись в нее и предлагали свадебный  цветок, но она гордо отвергала всех претендентов. Поэты писали стихи в ее честь, а художники писали картины но, казалось, это ее  не трогало. Когда я осмелился преподнести ей свежераспустившийся Альтровацис, который потом десять кругов горел необыкновенным искрящимся светом, она даже не посмотрела на меня.

               В те времена я был упрям и горд, поэтому решил  во что бы то не стало добиться ее расположения. Я уже представлял себе, как совершаю героические поступки, а  все окружающие восхищаются мной и  излучают восторженные пурпурные эмоции.

      Здесь Дядюшка Моор прервал свое повествование и заметил, что все окружающие излучают тщательно прикрытую серую скуку.

      – Наберитесь терпения, дорогие друзья. Я знаю, что вы уже не раз слышали эту историю, но прошу вас послушать еще разок.

      В те времена набирали спасателей на межгалактическую станцию, и я записался в ее ряды. Так начался новый этап в моей жизни. Состав  спасателей был разнообразен. Но сразу скажу, что там были только гуманоиды. У каждого из них имелось  по меньшей мере по одной конечности и голове. Это вам не какой-то сгусток живой, мыслящей биоматерии. Я, например, жил в одном боксе жилого отсека  с парнем  из созвездия Биларталь по имени Вар да дор. Если конечно правильно произношу его имя. Это был такой высоченный детина, с двумя ногами и руками, перламутровой кожей серого цвета и круглыми глазами. Мы с ним неплохо ладили. К  его недостаткам  можно отнести то, что он храпел во сне и был таким плотным, что не излучал ни одной мысли, ни одной эмоции. Поэтому было трудно понять, что он думает и как относится  к тому или иному событию. Случались, конечно, и конфликты. Иной раз заходишь в жилое помещение, там сидят Вар да дор и представитель его расы – оба мило беседуют. На нашей станции было несколько его соплеменников, но они все были для меня  на одно лицо. Различал я только Вар да дора. Так вот, здороваешься с ними, а они вежливо отвечают на приветствие. Однако, через некоторое время, собеседник моего товарища неожиданно растворялся в воздухе. Меня это нервировало, никак не мог привыкнуть к такому неожиданному  повороту событий. Вар, конечно, извинялся, говоря, что очень соскучился по родным и друзьям. У него был прибор, создающий иллюзию присутствия, ни за что не выговорю его название. Потом он подарил мне этот чудесный артефакт, по форме напоминающий небольшую квадратную коробку. Я использовал его один раз, но неудачно – немного позже расскажу как именно. Правилами нашей станции строго запрещалось использовать подобные  изобретения, но я никогда на него не жаловался. Я считаю, что все разумные существа во Вселенной могут найти общий язык.