Слишком женская история. Эллина Наумова

в комнату. Гости спали кто на чем, но все были укрыты хоть скатертью, хоть пальто. Про Алену вчера забыли. «Ладно же, мамочка», – обиделась она и перестала ходить в студию.

      Полгода Алена занималась дома по три часа в день, увлеченно разучивая довольно сложные пьесы. Изумленная мать боялась сглазить такое прилежание и хвалила дочь нечасто. Зато ее счастливое лицо договаривало все до конца. Однако сколько веревочке ни виться… Ольга встретила Паолу Алексеевну на остановке и узнала правду. А дома отлупила Алену первым, что попалось под руку. Карающим орудием стала лыжная палка.

      – Ты сама не повела меня на экзамен! – вопила девочка.

      – Мерзавка, я три года голодала, чтобы купить пианино, – шипела женщина.

      – Ты забыла меня на полу в кухне!

      – Лгунья! Лучше бы я тебя в роддоме забыла. Где деньги за занятия?

      Алена запихивала их обратно в Ольгин кошелек и подделывала прошлогодние квитанции, о чем и сообщила с гордостью. Мать не поверила. Она не считала свои рубли после оплаты квартиры, студии и долгов.

      В разгар допроса с битьем пришли Стас и Алевтина.

      – Чем занимаетесь, девушки? – полюбопытствовал Стас, косясь на лыжную палку.

      – Дурь из Алены выбиваю, – призналась Ольга.

      И, давясь горькими слезами, рассказала о вероломстве дочери.

      – Вся дурь от души, – простонал Стас и разоружил ее.

      – Алена, ты обязана извиниться перед учительницей, – решила Алевтина, вкладывая в ладонь малолетней преступницы шоколадку.

      – И попроситься обратно в студию, иначе ты мне не дочь, – пригрозила Ольга.

      Стас обнял обеих за талию и увлек в кухню, подмигнув через плечо Алене. Ей стало так легко и весело, будто и не пороли.

      На следующий день она поплелась в ДК. Чтобы не натереть пятки новыми туфлями, Ольга велела надеть подследники. Разумеется, выйдя из дома, Алена стянула их и положила в карман. Из вредности. Ей хотелось, чтобы Паола Алексеевна умерла или хотя бы заболела. Но нет, та стояла в дверях актового зала и болтала с двумя какими-то женщинами. Тяжело уставилась на Алену, отрывисто спросила:

      – Ну что?

      Девочка покраснела и забормотала извинения. Наверное, Паола Алексеевна выдыхала определенное количество презрения, которое разъедало слизистую оболочку Алениного носа и вызывало хлюпающие звуки. Учительница наслушалась их вволю, махнула рукой и объяснила женщинам:

      – Это та самая фокусница.

      Впервые в жизни у Алены заполыхали не щеки, а уши. Надо было проситься назад. Она всхлипнула и попросилась.

      – Не знаю, не знаю… После того, что ты учудила…

      Алена боялась, что Ольга откажется от нее, как пообещала.

      – Пожалуйста, я буду очень стараться…