Собрание сочинений. Том 3. Крылья ужаса. Мир и хохот. Рассказы. Юрий Мамлеев

понял, – ответил человек.

      И, обнявшись, они пошли в лес, ибо в Москве, несмотря на то что она город, можно найти лес.

      Присели на два пенька. Но потом человек отскочил к дереву.

      – Этот мир, по сути, – черная дыра. Никто этого не замечает, хотя помирают все и сквозь смерть можно видеть. Но у нас, в Рассее, к черной дыре идут лихие люди. Пусть их не так уж много, но они знают, что делают. Они пляшут у самого обрыва в черную пропасть. И я вот такой плясун. Но есть которые и прыгают или перепрыгивают – понять нельзя. А как тебя зовут-то?

      – Меня Степаном.

      – А меня Данилой. Так и зови.

      Степан загорелся радостью жизни.

      – Надо же, – сказал. – Я тебя жду давно. Мы, по-моему, в детском саде в тридцатых годах вместе учились, а потом разошлись. Не помнишь?

      – Да выбрось ты все это из головы. Тридцатые годы, девяностые – для нас разницы нет. Мы скорее где-то еще виделись, но где – определить человечьим словом нельзя. Подумай о настоящем. Что будем делать?