Матери. Жереми Фель

что, если та толстуха в зеленом тоже все видела? И в то же мгновение разозлилась на родную дочь, хотя такого прежде от себя никак не ожидала. Как она посмела! Как могла унизить ее до такой степени, выставив беспечной мамашей, плюющей на родное чадо, хотя на самом деле она беспрестанно твердила Синди: будь осторожна, никогда не переходи улицу одна! А вдруг в толпе зевак оказался кто-нибудь из знакомых? Та же Магда, например.

      Норму обдало жаром. Ей хотелось остаться одной, пойти куда глаза глядят, провалиться сквозь землю, бросить Синди, чтобы та хоть на миг почувствовала, что это такое – остаться без матери.

      Просто преподать ей урок.

      Она подбежала к дочке, схватила ее за руку. И, не проронив ни слова и даже не взглянув на водителя кабриолета, повела ее к тротуару.

      Случилось то, что случилось, и выставлять себя на всеобщее обозрение ей больше не хотелось.

      Она подняла с земли пакеты и пошла прочь, собрав в кулак остатки достоинства, которое было ее единственной защитой.

      И мир вокруг мало-помалу превратился в рыхлую, копошащуюся гадкую массу.

      Норма свернула в первую же улицу справа, присела на скамейку и здесь, вдали от любопытных взглядов, наконец дала волю слезам.

      Все произошло так быстро. Жизнь ее могла в мгновение ока перевернуться, пойти под откос. Она едва не потеряла дочь, которую любила больше всего на свете. Если бы это произошло, уже ничего нельзя было бы изменить.

      Рядом все еще всхлипывала Синди. Норма схватила дочку за подбородок, чтобы привлечь ее внимание.

      – Ты сильно напугала маму, милая, – сказала она ей, глядя прямо в глаза. – Ты хоть понимаешь, что могло случиться?

      Синди чуть слышно проговорила «да», но не очень искренне, а будто для того, чтобы поскорее перевести разговор на другую тему, и Норма едва не хлестнула ее по щеке.

      – Ладно. Сейчас ты отправишься на танцы, а про эту историю давай забудем, договорились?

      Норма еще крепче схватила руку Синди, чтобы дочь поняла: она не шутит. Какое-то время Норма сжимала ладошку дочери, ожидая, когда та не вытерпит и вскрикнет.

      Затем она ослабила хватку и запустила руку в спутанные волосы Синди.

      – Чтобы порадовать меня, будь умницей всю следующую неделю. Ничего лучше для меня и быть не может, ты ведь понимаешь…

      – Хорошо, мама, – сказала Синди, болтая ножками в воздухе.

      Норма одним пальцем снова приподняла дочурке подбородок, и та ответила ей самой очаровательной улыбкой на свете.

      В общем, они помирились. Все было забыто, страх развеялся как дым, как дурной сон.

      Добравшись до машины, Норма уложила пакеты на заднее сиденье, села за руль и двинулась в сторону Вустер-драйв, на севере Эмпории, где Синди занималась танцами.

      Она поставила машину напротив небольшого здания в стиле ар-деко, достала из багажника спортивную сумку с костюмом Синди и вместе с ней вошла в студию, хотя обычно провожала ее только до двери. Танцевальный зал, располагавшийся на третьем этаже,