Сделай первый шаг. Кейтлин Крюс

тебя видеть, но сейчас им на тебя наплевать?

      – Дело не в том, что они заинтересованы или нет. Во-первых, я не такая, как они. Я не заинтересована во владении усадьбой.

      – Хотя из всех Ворсов ты единственная, кто на самом деле работает на эту самую усадьбу. Это не кажется тебе странным?

      Она моргнула, и ему показалось, что он ударил в самое больное место.

      – Что я делаю или не делаю, не имеет никакого значения. Здесь так устроено, и все нормально к этому относятся. Кроме тебя, по-видимому. И все же меня никто не просил присоединиться к ужину.

      – Я приглашаю тебя, – сказал Атлас, наблюдая за ее реакцией. Но она вообще никак не отреагировала на его слова. – Я сказал твоему дяде, что хотел бы видеть за столом всю семью. И он не станет мне перечить. По крайней мере, не сейчас, когда папарацци следуют за мной, отчаянно желая записать каждое мое высказывание.

      – Я не знаю, почему ты хочешь поужинать со мной.

      – Первое, что тебе нужно запомнить, Лек-си, – перебил он ее, – это то, что я управляю этим шоу. – Атлас улыбнулся ей какой-то хищной улыбкой. – Я скажу тебе, когда тебе нужно говорить и что тебе нужно говорить. И если я этого не сделаю, то тебе нужно молчать. В конце концов, мы оба знаем, что ты хорошо умеешь это делать.

      Девушка побледнела:

      – Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

      – Думаю, понимаешь. Ты всю жизнь этому училась. – Он поднял брови. – Просто сделай это.

      Лекси не понравились его действия. Но она не стала пререкаться с ним, как он рассчитывал. Атлас был уверен, что в глубине души она вся полыхает от негодования, но никогда не покажет, что происходит у нее на душе.

      – Училась я или нет, – осторожно сказала она, взвешивая каждое слово, – но как это все связано с тобой?

      Атлас заметил, как изящно она повернула голову. Но не мог сейчас отвлекаться на такие вещи. По крайней мере, не сейчас.

      – На ужине я ожидаю, что твой дядя предложит мне компенсацию за годы, проведенные в тюрьме. Деньги, работу – всего этого будет недостаточно.

      – А что же тебя устроит?

      – Я рад, что ты спросила. Я потратил годы, пытаясь решить, что лучше всего послужит моим нуждам и будет менее удобным для твоего дяди, – тихо сказал Атлас, его голос внушал ей страх. – И я смог придумать только одно. Я верну свою позицию, конечно же. Я возьму все деньги, которые мне причитаются. У меня снова будет все то, чего я с таким трудом добился и чего был лишен. Но ведь все это не вернет мне потерянных лет, правда?

      – Ничто их не вернет.

      – Ничто, – согласился Атлас. – Значит, у меня нет выбора: придется бить по самому больному. По семье.

      Лекси ничего не понимала. Атлас видел это по ее лицу. И ему доставляло удовольствие наблюдать ее смятение. Потому что он никогда не был хорошим человеком. Амбициозным – да. Он приложил немало усилий, и сам, без посторонней помощи смог взобраться наверх из трущоб. Потому что он никогда не хотел там быть. У него не было другого выбора.

      Атлас стал управлять первой компанией, когда ему еще не было и двадцати. И превратил ее в довольно преуспевающую и конкурентоспособную