Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме. Глен Кук

попали в засаду. Все погибли. То был печальный час в истории Хаммад-аль-Накира. Не думал, что доживу до дня, когда люди станут нападать на соляные караваны!

      Чувствовалось, что Мустаф недоговаривает. Глаза его бегали.

      – Я слышал, караван нашли эль-хабибы. И еще я слышал, что они преследовали бандитов.

      – Это правда. Бандиты пересекли Сахель, сбежали в страну неверных Запада.

      Мустаф нервничал, и Мике показалось, что он знает почему. Вождь, по сути, поступил как человек чести, послав людей справедливо наказать тех, кто лишил жизни семью аль-Рами. Но все сыновья Хаммад-аль-Накира были немного разбойниками.

      – Но там, снаружи, есть верблюд, который отзывается на кличку Большой Джамал. И еще один, по кличке Кактус. Может ли быть совпадением, что эти животные носят те же имена, что и верблюды моего отца? И случайно ли у них точно такие же отметины на шкуре?

      Мустаф с минуту молчал, и на мгновение в его глазах вспыхнул гнев. Ни одному мужчине не понравится, что его призывает к ответу мальчишка.

      – А ты наблюдателен, сын аль-Рами, – наконец ответил он. – Да, это действительно бывшие верблюды твоего отца. Когда пришло известие о случившемся, мы оседлали лучших коней и помчались по следу. Столь чудовищное преступление не могло остаться безнаказанным. Хотя люди твоего отца и не из клана эль-хабиб, они принадлежали к избранным. Они были торговцами солью, и защищающие их законы старше, чем сама империя.

      – И конечно, была еще и добыча.

      – Была и добыча, хотя твой отец не был богат. Всего его состояния едва хватило, чтобы возместить наши потери коней и людей.

      Мика улыбнулся – Мустаф раскрыл свою стратегию ведения переговоров.

      – Вы отомстили за мою семью?

      – Да, хотя погоня занесла нас за пределы Сахеля. Мы поймали их у самых стен торговцев-язычников. Лишь двоим удалось пройти через ворота неверных. Мы люди благородные и не стали сжигать их деревянные стены. Мы не стали убивать мужчин и порабощать женщин. Мы обсудили случившееся с их советом торговых посредников, которые давно знали твою семью. Мы представили доказательства, и они, посоветовавшись, отдали бандитов нам на расправу. Мы не пощадили их – они умирали много дней, в назидание другим, кто нарушит законы, которые старше, чем сама пустыня. Возможно, стервятники до сих пор растаскивают их кости.

      – За это я тебе благодарен, Мустаф. А что с моим наследством?

      – Это мы тоже обсудили с торговыми посредниками. Возможно, они нас обманули – кто мы для них, как не невежественные песчаные дьяволы? А может, и нет. При нас были сабли, все еще обагренные кровью тех, кто причинил нам зло.

      – Вряд ли вас обманули, Мустаф. Это не в их обычаях. И как ты говоришь, они были напуганы.

      – Осталось немного золота и серебра. А верблюды их не интересовали.

      – Скольких вы потеряли?

      – Одного. И мой сын Насеф был ранен. Тебе стоило его видеть – настоящий лев! Моя гордость не знает границ. Я рад, что мои чресла породили такого сына! Мой Насеф – лев пустыни. Он станет могучим воином, если