.

спасибо. (Джорджо) Вот и Леонардо было что-то около пятидесяти, когда мы с ним работали… Старик… Я его уже на тридцать лет старше … Когда он умер?

      Джорджо. Ему не было и семидесяти…

      Микеланджело мотает головой.

      Урбино. Что же вы не пьёте, мастер? Вино остыло.

      Микеланджело. Да! В самом деле! Давай сюда!

      Урбино. Ну, уж нет, ещё раз подогрею.

      Урбино уходит со стаканом Микеланджело на подносе.

      Микеланджело. А во фреске Леонардо нет страсти! Есть лишь наблюдение и холодный расчёт. Как и в бабах его, которые загадочно улыбаются. Что там за тайна такая? А ничего, просто – тайна! Пусть все ахают, ломают голову. Расчёт, Джорджо, расчёт!

      Джорджо. За что вы его так ненавидите?

      Микеланджело (усмехается). Знаешь, что он мне однажды сказал? «Вы же скульптор, – говорит, – мастер Микеланджело, как же вы терпите эту вечную пыль, это постоянное напряжение всех ваших членов, пот? То ли дело живописец! Сидит в красивой и чистой одежде у холста, может слушать приятную музыку, стихи, вести учёные беседы…» Чистоплюй. А для меня… пока я долблю камень – я жив! Сейчас, конечно, силы уже не те! Но я всё равно… долблю…

      Микеланджело кашляет. Входит Урбино, молча ставит на табуретку возле Микеланджело стакан. Микеланджело берёт, делает большой глоток, но вдруг вскакивает, швыряет стакан, отплёвывается.

      Микеланджело. Ты что? Ты его… кипятил, что ли?

      Урбино. Я хотел… чтобы грудь прогреть…

      Микеланджело. Да ты мне все потроха прогрел! Рот горит… теперь язык распухнет…

      Урбино. Простите меня, хозяин!

      Микеланджело. Вот выкину тебя вместе с женой и детками!

      Урбино. Не надо… Не прогоняйте! Пожалуйста!

      Урбино плачет, ползает по полу, собирает осколки стакана.

      Урбино. Простите… я больше не буду… Я всегда буду предупреждать… Ай!

      Урбино отдёргивает руку, на руке проступает кровь.

      Микеланджело. Чего там у тебя? Порезался? Дай!

      Микеланджело бросается на пол рядом с Урбино, берёт его руку, прикладывает порезанный палец ко рту, пытается остановить кровь. Оба, Микеланджело и Урбино застывают в этой позе на полу, на коленях. Джорджо наблюдает эту сцену с удивлением. Но они его, похоже, не замечают. Урбино дотрагивается до коротко стриженой головы Микеланджело.

      Урбино. Простите меня, мастер. Я не думал, что вы сразу будете пить. Думал, опять поставите… Остынет…

      Микеланджело (отнимает руку Урбино ото рта). Это ты меня прости. Я гадость сказал. Я никогда тебя не выгоню.

      Урбино. Я знаю.

      Микеланджело. Я в сердцах сказал…

      Урбино. Я понимаю.

      Микеланджело. Ну, иди…

      Урбино. Я уберу. Я подмету.

      Микеланджело. Не торопись.

      Урбино встаёт, помогает подняться Микеланджело.

      Урбино. Приляжете?

      Микеланджело. Не надо… посижу…

      Урбино.