Мать-одиночка для Темного Князя. Надежда Игоревна Соколова

тогда просто оба любуйтесь.

      Пегас. Это ж надо. Сначала гоблины. Потом – пегас. Интересно, кем окажутся их провожатый и сам «жених»? Ну, Вика, ну, подружка, спасибо огромное! И ведь кому рассказать – сразу бригаду вызовут и в дом с мягкими стенами отвезут.

      Дверь тихо скрипнула, впуская служанок.

      – Ваш ужин, госпожа, – на столике посередине комнаты появились тарелки с едой и вилки с ложками. Отдельно, в стороне, поставили графин с чем-то желтым.

      – Это сок, госпожа, – пояснили служанки.

      Сок так сок. Волнения последнего часа заставили Лену изрядно проголодаться, а потому каша, сыр, колбаски и сок были сметены ею и детьми минут за десять. Лена даже вкуса съеденного не почувствовала.

      Купались все трое в разных железных чанах, в одном помещении, так называемой купальне, опять же с помощью служанок. Лена тщетно пыталась спорить, прикрывала себя любимую, полностью голую, ладонями, но девчонки смотрели на нее жалостливыми глазами, умоляя позволить им вымыть «госпожу».

      – Это наша работа, – твердили они.

      И Лена, замученная всем произошедшим, плюнула на стыд, только изредка морщилась, когда девичьи руки мыли ей голову. Дети, плескавшиеся в соседних чанах, чужих рук не боялись.

      – Нет, ну куда я попала, – страдальчески вздохнула Лена, вернувшись в спальню в длинном теплом халате, – какая дикость: чаны, пегасы… Даша! Прекрати его задирать! Миша, оставь сестру в покое!

      – Как, говоришь? Порталом пришла? – Владыка демонов Асмортус, высокий рогатый смуглый красавец, любитель женщин и гроза всех дварфов, одетый в черный кожаный костюм, сидевший на нем, как собственная кожа, противно ухмыльнулся, взмахнув узким хвостом с кисточкой на конце и сделав очередной глоток из широкой железной кружки. – Не умеешь ты, Арчи, своих женщин строить.

      Арчибальд, не скрываясь, поморщился: покровительственный тон Асмортуса его откровенно бесил, особенно после третьей кружки крепкого гномьего самогона «Слеза гномки» – как говорится, каковы гномки, таковы у них и слезы. Обращение же вообще выводило из себя. «Арчи». Его так мать называла, причем постоянно. «Что мне теперь, время тратить, выговаривая “Арчибальд” каждый раз», – ворчала она в ответ на выражаемое им недовольство.

      – Зато ты умеешь, сам без баб уже вечность сидишь, – буркнул он, ощущая немедленную необходимость показать, кто в доме хозяин. Всем им показать. И матери, и Владыке, и этой, что порталом пришла.

      – Да мне стоит пальцами щелкнуть, как любая моей будет, в том числе и эта… твоя… портальная…

      – Что это моя…

      – А к кому она пришла? Не ко мне же… Хочешь спор? За трое суток уломаю ее.

      – А давай, – азартно вскочил Арчибальд, пошатнулся и снова упал в объятия широкого удобного кресла. – Что на что?

      – На желание, на что ж еще, – хитро ухмыльнулся Асмортус, пытаясь подняться с тем же результатом. Махнув рукой, он разлил по кружкам очередную порцию самогона. – Выпьем?

      С хорошим собеседником, пусть и занудливым, что ж не выпить?

      Лена