Неприкаянный рыцарь. Макс Генов

не переменилось. Та же односпальная кровать, книжный шкаф, заваленный книгами, письменный стол с настольной лампой и большая фотография мамы и отца в деревянной рамке. Их не стало восемь лет назад, когда он, только что, закончил институт. Нелепая случайность оборвала жизнь родителей в автомобильной катастрофе. Антон долго стоял перед фото, чувствуя, как изображение начинает мутнеть от, набежавших на глаза, слезинок.

      В дверь тихо постучали. Молодой человек впустил деда. Тот, увидев повлажневшие глаза внука, смущенно кашлянул в кулак и тихо произнёс:

      – Извини, если помешал. Я подумал, что коли ты не отдыхаешь, мы могли бы до ужина обсудить кое – какие дела.

      – Да, да, конечно, – Антон проглотил ком, стоявший в горле.

      – Я жду тебя в кабинете, – профессор прикрыл за собой деревянную створку.

      …Когда Смирнов вошёл в кабинет, перед старцем уже лежала небольшая стопка бумаг.

      – Проходи, Антоша, присаживайся. Темнить не буду. Лечащий врач – мой старинный друг, тоже профессор, только медицины. Поэтому я знаю всё, как бы, из первоисточника. Коптить этот свет мне осталось недолго. И так, спасибо всевышнему, дал пожить. Поэтому ухожу спокойно. Главное, что в полной памяти. По закону всё и так тебе должно достаться. Но я на всякий случай составил ещё и завещание. Что бы без вариантов, для некоторых. Скажу честно. Уж слишком зачастила ко мне твоя «бывшая», Лариска. – «Давайте, дедушка я вам помогу, давайте полы помою. Да, давайте я вам за продуктами съезжу».

      – Я «калач» тёртый. Сразу понял, что к чему. Опасайся её, «сынок». Она, змея, «с живого не слезет». А, тем более, у неё новый хахаль появился. Кажется, из блатных. Для них мой дом «лакомый кусок».

      Антон вспомнил свою короткую семейную жизнь, которую он сам себе устроил ещё до армии, во время учёбы в техникуме. Как все отговаривали его тогда не портить себе, только начавшийся, жизненный путь с первой попавшейся смазливой малолеткой. Но молодость всегда «умнее всех». Он настоял на свадьбе, и как это обычно бывает, в армии узнал, что его молодая жена гуляет направо и налево. После демобилизации Антон сразу же развёлся, благо совместных детей не нажили. Тогда это было больно. Сейчас же воспоминания не вызывали ничего кроме сожаления о потерянном попусту времени и неприятностях, которых могло не быть.

      – Дед, мне не интересно слушать о её похождениях.

      – А я и не об интересе говорю, а просто предупреждаю тебя, чтобы ты держался подальше от этой шалавы. Ну, будет о ней. Тут вот ещё кой – какие документы мои, твоих бабушки и матери. В сейфе небольшие сбережения. На первое время тебе хватит. С домом решай сам. Хочешь жить тут – живи. Хочешь продать – продавай. Но не торопись. Я тебе за ужином одну сказку расскажу. Ты послушай и «намотай на ус». А там решишь, как поступить, – Александр Петрович тяжело встал с кресла, пододвинул бумаги в сторону внука и не спеша пошёл к двери. На пороге обернулся:

      – Ужин через час. Спускайся в столовую. Нам ещё есть о чём поговорить.

      … К ужину Александр Петрович Барков