Жизнь огня. Максим Воробьев

кинулся, одно время менеджером в какой-то зарубежной компании работал. Но, где-то года два как устроился помощником одного известного галериста, – Всеволод назвал фамилию, – вроде доволен.

      – Ой! – воскликнула Лиза. – Я как раз недавно передачу по телевизору смотрела, про одного известного художника N. Вот этот владелец галереи там выступал. Расхваливал художника, его творчество. Картины его показывали. По всему миру они продаются. Но мне они почему-то не понравились. Всё как-то намазано, не знаю. Я, наверное, не разбираюсь.

      – Вот, именно! – усмехнулся Всеволод, – я про то и говорю. Реклама – это вещь! Игорь сейчас на своем месте. Предлагаю выпить за творчество и его популяризацию и продвижение, – он налил бокал. – В общем, чтобы у нас, как у художника N, все удачно совпало!

      И все выпили.

      Провозвестник

      Мерный перестук колес уже вошел в свой беспрерывный, устремленный вдаль ритм. Проводница проверила билеты и разносила белье. В плацкартном вагоне одно купе оказалось занято исключительно мужчинами. Трое из них были молчаливы и погружены в свои мысли, а четвертый внимательно разглядывал своих попутчиков. Его место было наверху, но он не спешил туда забираться. Возраст собравшихся в купе был примерно одинаков – от 35 до 45 лет.

      – До конца едете? – спросил любопытный, встретившись взглядом с одним из пассажиров.

      – Да.

      – Наверное, в командировку?

      – Угадали…

      – Я всегда угадываю!

      Это заявление заставило соседей повнимательнее присмотреться к своему собеседнику.

      Среднего роста, телосложение умеренное, небольшой животик. Лицо подвижное, заостренное какое-то, покрытое трех- или четырехдневной щетиной. Глаза… Глаза серо-голубые, с каким-то лихорадочным блеском. Они все время обращены куда-то внутрь, разглядывая там что-то, недоступное стороннему наблюдателю. Разглядывание это было постоянным, даже когда странный попутчик с кем-то разговаривал. Впечатление довершала открытая банка пива в чуть дрожащей руке, периодически подносившаяся ко рту для очередного глотка.

      Заметив впечатление, произведенное его словами, попутчик выдержал паузу, достойную опытного актера. Даже покрасовался перед соседями, этаким породистым кобелем на выставке.

      – Вас, вижу, удивило то, что я сказал? Но здесь нет никакого секрета. Видите ли, человек обладает огромными внутренними резервами. Обычные люди даже не подозревают какими! Надо только уметь их в себе раскрыть! Да-да! Я уже двадцать лет тренирую свою душу и тело, свою ауру. Знаком вам такой термин? Это хорошо! Я прошел много различных курсов, посвящений и инициаций и достиг полноты свободы. Я соединился с высшими силами, и для меня не существует ничего недоступного!

      – Понятно, – изрек мужчина снизу и уныло уставился в окно.

      – Я вижу, вы пока не готовы принять мои слова. Это не удивительно. Вся окружающая нас жизнь старается запереть нас в рамках привычной обыденности. Давайте для начала познакомимся. Мы тут все, примерно,