мужские руки на весу держат раздвинутые ноги женщины, частое дыхание, тихие стоны, сочные поцелуи и чмокающие шлепки гениталий. Я стою и смотрю на эту картину несколько секунд, мысли остыли, кровь свернулась, ноги отяжелели, как робот делаю шаг назад, прикрываю дверь и продолжаю смотреть на ее белое полотно перед собой, осознавая происходящее. Прислоняюсь руками к стене, держу свое тело, сползаю вниз по миллиметру, все еще слыша их вздохи. Что я чувствую в этот момент? Боль, разочарование? Предательство? Нет, гнилую пустоту, смрад плоти, отвращение ко всему, что меня окружает. Меня скинули в пропасть, при этом нанеся режущие удары по голове лопатой, вот что я чувствую. Собираюсь с силами, возвращаюсь за столик в кисло – горьком соусе ужаса, мысли скукожились, осматриваюсь по сторонам предвзято, всех оглядываю и понимаю, что люди мерзкие, пронизанные алчностью. Выпиваю одним глотком вино, прошу еще повторить, вытираю слезы и понимаю для себя одно. Я женщина! Я мать своих детей! Я достойна уважения и любви! Я достойна самого лучшего, всего того, что есть на этой земле! Нет, мстить не желаю, мне просто хочется, чтобы он оказался на моем месте и почувствовал все то, что я сейчас испытываю, и это обязательно произойдет, обязательнооо. И я так же буду смотреть ему в глаза, и улыбаться, говорить, что все хорошо. Как он делает это сейчас, как ни в чем не бывало усаживается за стол и продолжает доедать свою рыбу в сухом вине. А в моей душе ураган, невыносимая боль. Что эта брюнетка думает обо мне? Что я дура? Что я, наверно, даже и не догадываюсь ни о чем. Я начала вспоминать ту ночь, когда он целовался с девушкой у гостиницы, и не могу понять, «она это или другая уже?» Я погружаюсь в себя глубоко, не слышу, что говорит Адриан, и не понимаю, как мы оказались дома наедине и как легли в кровать, просто заснули, отвернувшись друг от друга.
Утром просыпаюсь рано, чувствую опустошение внутри себя, как будто из меня все внутренности вытащили и оставили на голой холодной земле остывать. Вставляю наушники с музыкой, готовлю завтрак, пытаясь не думать о вчерашнем, звоню маме и предупреждаю ее, что деток заберу после восьми вечера. А сама жду того часа встречи, когда моя жизнь изменится бесповоротно. Адриан входит на кухню, усаживается за стол, мило улыбается, отвешивает какие-то милые замечание по поводу моего вчерашнего платья, пьет кофе и смотрит на меня. Я не с ним, далеко, мысли о новой жизни взяли в плен окончательно, я слушаю монолог, отмечаю его киванием головы, а потом в какой-то момент, я ему говорю, стоя в пороге из дома:
– Решай сам. Все в твоих руках, – разворачиваюсь и хлопаю дверью. Мне уже все равно. Я рву все, что между нами есть и было.
Я принимаю решение погулять и насладиться одиночеством, мне нужно понять, для чего я втаптываю себя в грязь, терплю и принимаю его выходки. На минутку представляю жизнь без Адриана. Съеживаюсь от яркой картины в голове, как он меня выгонит из дома с детьми, и моя жизнь изменится не так, как мне хочется. А как мне хочется? Гуляя по улицам, я всматриваюсь в прохожих, мысленно
