Клиническая ложь. Ирина Градова

– как пылесосы, особенно когда речь об арахисе или кукурузе!

      – Так вот что он ест!

      – Да, а еще листовые овощи, проросшие семена, канареечную траву и одуванчики – летом, разумеется. Еще они любят сочные фрукты. Кстати, клетка – не самое лучшее место для содержания птицы: лучше обзавестись авиарием.

      – А это еще что за зверь?!

      – Огромный такой вольер по сути, в котором птица сможет расправить крылья. Ну, или можно в комнате, на жердочке, держать, но он ведь гадить станет, и немало – не канарейка, чай! Кроме того, они выделяют из желез белый порошок-пудру, которым чистят свое оперение. Эта пудра загрязняет помещение и нередко вызывает аллергическую реакцию у восприимчивых людей и больных астмой. А еще они любят поорать и пожевать всякие предметы… Так что, коллега, приобрели вы себе геморрой!

      – И не говорите! – простонал Мономах, ругая себя за то, что поддался порыву и купил птицу из жалости.

      – Но вообще-то это очень сообразительная птаха, любит общение, склонна к импринтингу, – продолжал ветеринар, войдя во вкус.

      – К чему склонна?

      Сколько новых слов, однако, Мономах услышал сегодня – как бы голова не лопнула!

      – Это когда птица начинает ассоциировать себя с хозяином, считая себя человеком. Из-за этого многие выкормыши какаду – ну, те птицы, которые выведены в неволе, а не выловлены в дикой природе, – становятся бесплодными, так как отказываются спариваться с самками. Они обожают хозяина и ведут себя как собаки, повсюду следуя за ним и пытаясь подражать, понимаете? Им требуется общение, иначе от скуки они могут начать выдергивать себе перья… Хотите его подержать?

      – Подержать?! – перепугался Мономах, глядя на большой клюв попугая, которым он, судя по всему, легко мог перекусить тонкое детское или женское запястье.

      – Да вы не бойтесь, он вполне себе дружелюбный – видно, что его любили и лелеяли! – сказал ветеринар и открыл клетку.

      Попугай тут же вспорхнул на плечо Мономаха и ущипнул его за ухо.

      – Смотрите, он вас за хозяина признал! – радостно воскликнул птичий доктор. – Удивительно, если принять во внимание ваш рассказ… С другой стороны, вы же, можно сказать, жизнь ему спасли: бог знает, что с ним случилось бы, останься он у того мужика!

      – Враги сожгли родную хату! – неожиданно и вполне членораздельно выкрикнул какаду.

      – Ого! – взвизгнул ветеринар. – А я и не знал, что он говорящий: пытался это выяснить, но он не реагировал на мой голос, а на ваш, видите, отозвался… Странный выбор лексики – что это за «враги» еще?

      – Если не ошибаюсь, это стихи Исаковского, – пробормотал Мономах. – «Враги сожгли родную хату, сгубили всю его семью…»

      – Убили, убили! – заорал попугай, покачиваясь взад-вперед.

      – «Куда теперь идти солдату, кому нести печаль свою…» – закончил Мономах.

      – Куда, куда! – заверещал попугай. – Убили, убили! Они меня убили!

      – Вот это да! – пробормотал ветеринар, качая головой. – Если он так орал, можно понять, почему от него решили избавиться!

      – Да