Улыбка смерти на устах. Анна и Сергей Литвиновы

он не слишком любезным: маленькие колючие глазки, залысины, тонкие губы. Огромные кулаки, татуировка на левом предплечье: языки синего пламени.

      – Я к Юле, – кротко молвила девушка-детектив. – Мы договорились о встрече. Она дома?

      – Зачем она вам?

      Римка не стала скрывать:

      – Я из сыскного агентства, и мы расследуем обстоятельства смерти вашего тестя, Игоря Николаевича Порецкого.

      – Да? Разве он не сам себя? – Костик сделал неприятный жест, вроде как по шее полоснул, и глаза закатил.

      – Ваша свояченица, Полина, считает, что нет.

      – И вы, что же, – парень делано усмехнулся, – подозреваете нас?

      – А надо? – Римма, не отрываясь, уставилась в его переносье, и мужчина не выдержал, отвел глаза. – Да, кстати, о подозрениях: а вы где были той ночью, когда умер ваш тесть? С пятницы седьмого на субботу восьмое июня?

      – Вообще это не ваше дело, и я вас сюда не звал – вынюхивать и выслеживать.

      – Почему бы вам не ответить, если вы не занимались ничем предосудительным? – кротко проговорила Римма.

      – Не собираюсь я тут перед вами исповедоваться! Ишь, нашлась следовательница!

      Парень резко вскочил и с криком: «Юля, Юля!» – бросился в дом. От возгласа дитятко в коляске, ангельски спавшее, сердито заворочалось, сморщило носик и собралось уже заплакать. Римкины материнские инстинкты сработали неожиданно быстро, она запричитала тихонечко: «Тш-тш-тш» – и принялась качать коляску. Ребеночек сделал еще две-три крайне недовольные гримасы, но глаз не открыл и снова отлетел в глубокий сон.

      Костик больше не появлялся, однако по ступенькам крыльца спустилась гранд-дама – наверняка сама Юлия Игоревна. Она была похожа на свою младшую сестру, однако выглядела старше ее не на семь лет, как по метрикам, а на все семнадцать. И при том была на целую голову выше и килограммов на тридцать солидней. Могучие руки, огромные бедра, налитая грудь. Не говоря ни слова, она перехватила у Римки рычаги управления – то бишь ручку коляски – и сделала пару-тройку мощных качаний, чтобы загнать свое чадо в более глубокий сон.

      Римма попросила ее присесть и рассказать подробней об отце.

      Юля уселась на лавочку и в принципе поведала то же, что и младшая сестра вчера: смерть матери, глубокая депрессия, постепенное счастливое возвращение к активной жизни.

      Осведомилась девушка-сыщик и о том, не появилась ли в жизни отца другая женщина, – ответ оказался отрицательным. Спросила, знает ли Юлия о смертельном заболевании родителя – та пораженно воскликнула:

      – Никогда не слышала! Кто это вам сказал?! Откуда информация?!

      А потом началось интересное. Римка осведомилась, правда ли, что ее покойный отец не любил мужа Костю (и наоборот). Молодая толстуха начала юлить в стиле «нельзя не сознаться, но и нельзя не признаться»:

      – Я бы не назвала их отношения идеальными, но, в то же время они оба всегда сохраняли рамки приличия… – и всякое такое бла-бла-бла.

      – А ссора на прошлый Новый год?

      – О, она и про это