Прогулки на костях. Рэндалл Силвис

Ройс?

      Тогда Хойл поднял глаза на горизонт за крышами:

      – Я часто сомневаюсь в своих предположениях, пока они не подтвердятся надежными фактами. Мне правда он очень не нравится. Однако мнение одного моего знакомого, адвоката, еще более непреклонно.

      – Могу я спросить, почему?

      – Ройс – настоящий агитатор. Использовал свое положение для разжигания расовой ненависти. На чем хорошо наживался.

      – Белый проповедник-расист?

      – Антибелый расист.

      Демарко кивнул. Он таких знал.

      – Но у вас, в отличие от вашего друга, есть другие подозрения?

      – В мире полно подозрительных личностей, сэр, – Хойл снова выразительно посмотрел на Райана.

      – Это правда. Чем вы занимаетесь, мистер Хойл?

      – Занимаюсь? Я дышу, я ем, хожу в туалет, поддерживаю водный баланс. Последнее особенно важно в такой жаре. Вам стоит носить воду на тренировки.

      – Я запомню. Я пока…

      – Если же вы интересуетесь, чем я зарабатываю на жизнь, то я много лет был судмедэкспертом Гробового округа.

      – Гробовой округ? Серьезно?

      – Комично, правда? Гробовой судмедэксперт.

      – Мы сейчас в Гробовом округе?

      – Нет. Он примыкает к востоку от нас.

      – И сейчас вы вышли на пенсию?

      Полуулыбка Хойла стала чуть шире.

      – Ваши следовательские навыки вполне очевидны, сержант.

      – Прошу прощения. От старых привычек тяжело отказаться.

      – Вы спрашиваете, – отмахнулся Хойл от его извинений, – интересуюсь ли я этим просто потому, что я эстет?

      – Боюсь, я не уверен насчет определения этого слова.

      – Нахожу ли я искусство и красоту в деталях этого зверского преступления?

      – Я такого не предполагал.

      – Жаль, потому что тогда были бы правы. В каком-то смысле. Столь совершенное исполнение достойно восхищения и даже уважения в любом начинании. Разве я не прав?

      – Даже если речь идет об убийстве девушек? Простите, но в этом я не вижу ни искусства, ни красоты.

      – Разница в выбранных профессиях, видимо. Вам нужно предчувствовать одно, а мне – совсем другое.

      – Ладно, – сказал Демарко. – Наверное, я понимаю, о чем вы.

      – С другой стороны, сержант, мои интересы никогда ничем не ограничиваются.

      Взгляд Демарко стал еще подозрительнее.

      – Вы все ждете, когда я пошучу? Может, вы работаете на семью Джейми? Пытаетесь выяснить, достоин ли я ее.

      – Я верю, что это лучше всего выяснит мисс Мэтсон.

      – Тогда, может, объясните, зачем вы втянули меня в эту беседу?

      – Вы верующий, сержант?

      – Что, простите?

      – Вы упомянули Господа всуе, чтобы выразить презрение, как мне показалось. Ранее в этой беседе, в которую вас невольно втянули. У вас есть вера?

      – Вы имеете в виду… христианство?

      – Знаете, это все ложь. Истинный Иисус был ессеем. Гностиком.

      – Я не до конца понимаю этот термин.

      Тут между мужчинами, прямо в дюйме от носа Демарко, скользнуло ярко-желтое пятно. Он резко отпрянул назад, но в следующую