Веер княгини Юсуповой. Наталья Александрова

поднялась на третий этаж и направилась по знакомому коридору. Сегодня здесь царило какое-то странное, нервозное возбуждение. Медсестры вполголоса о чем-то переговаривались, а при приближении Надежды замолкали.

      Она остановилась перед палатой с номером 20 Б, деликатно постучала и толкнула дверь.

      Низенькая полная нянечка перестилала постель, больше никого в палате не было.

      – А вы куда? – неприветливо осведомилась нянечка, увидев в дверях Надежду.

      – Я пришла больного навестить, – ответила Надежда удивленно.

      – Какого это больного? – переспросила нянечка, поджав губы, и почему-то отвела глаза.

      – Ну, того, который здесь лежал… – проговорила Надежда неуверенно. – То есть должен был лежать. Виктор Сизов…

      – Который здесь лежал? – нянечка попятилась и быстро взглянула на Надежду. – А вы кем ему будете? – Но тут до нее дошли последние слова Надежды, и она облегченно выдохнула: – Ах, вы к Сизову! Так он же не здесь, он же в двенадцатой! Вы в двенадцатую идите, там он!

      – В двенадцатую? – переспросила Надежда. – Но его вроде сюда собирались перевести…

      – Мало ли что собирались! – в голосе нянечки звучало явное облегчение, от которого она стала более разговорчивой. – Эта палата платная, повышенной комфортности, и Роман Роланович лично распорядился, чтобы до оплаты сюда никого не переводить, вот его и не перевели, потому как оплата своевременно не поступила… так что ваш Сизов в двенадцатой, где и раньше был! Можете к нему зайти, там он, на месте!

      – В двенадцатой… – протянула Надежда, выходя в коридор.

      Возле дверей палаты стояли двое больных – один в красном спортивном костюме, другой в синем. Тот, что в синем, качая головой, негромко произнес:

      – Вот ведь жизнь наша! Вчера только с ним разговаривал, а сегодня уже – того!

      – Ну, Степаныч, – рассудительно ответил ему второй, – жизнь, она такая… только что был человек – и нету! Закон природы…

      – Это понятно, Петрович, только я о другом. В каком отделении он лежал?

      – Известно, в каком. В том же, что и мы с тобой. В неврологическом.

      – То-то и оно, что в неврологическом! А умер он от чего?

      – Сестричка говорила, что от сердца.

      – То-то и оно, что от сердца! Так вот, Петрович, я считаю, что это непорядок. В каком отделении человек лежит – от того ему и помирать положено!

      – Ну, это уж как кому повезет…

      – И еще, Петрович, какая у меня мысль. Он ведь, человек этот, в какой палате лежал?

      – Известно, в какой – вот в этой самой…

      – Именно! А это какая палата?

      – Известно, какая… платная, одноместная, с отдельными удобствами. Повышенной комфортности называется.

      – Именно! Значит, богатый был человек. Ну, или, по крайней мере, не совсем бедный. А умер как…

      Тут в коридоре появилась строгая медсестра и окликнула разговорчивых больных:

      – Филатов, Мамонов, вы что здесь прохлаждаетесь? На процедуры быстро! Шура давно дожидается! Вечно вас по всему отделению искать