Веер княгини Юсуповой. Наталья Александрова

Роланович распорядился, что только после оплаты…

      – Вон как раз женщина пошла оплачивать. Как принесет квитанцию – так сразу и переведите! – с этими словами старшая сестра развернулась и ушла к себе в кабинет.

      Надо же… Выходит, эта якобы соседка оплачивает Виктору одноместную палату! С чего бы такая трогательная забота о малознакомом человеке, всего лишь соседе по дому? Нет, надо с этим вопросом разобраться.

      Надежда снова перевела взгляд на подозрительную женщину, которая стояла возле лифта, и устремилась к ней, но тут как раз двери лифта раздвинулись, и женщина уехала.

      Надежда прибавила шагу, потом перешла на бег. Чтобы не дожидаться лифта, скатилась вниз по лестнице, и как раз успела добежать до первого этажа, когда таинственная незнакомка вышла из лифта и направилась вперед по коридору.

      Надежда устремилась за ней, но расстояние между ними не уменьшалось, хотя незнакомка вроде бы и не бежала.

      – Женщина, постойте! – окликнула ее Надежда, но та только прибавила шагу.

      – Постойте же! Мне с вами нужно поговорить!

      По напряженной спине Надежда поняла, что женщина ее отлично слышит, но и не думает останавливаться.

      Быстрым шагом она прошла мимо окошечка, над которым висела табличка: «Оплата коммерческих услуг», и выскользнула на улицу.

      Надежда тоже выскочила из больницы, остановилась на крыльце и растерянно завертела головой.

      Незнакомки и след простыл.

      – Куда же она подевалась? – пробормотала Надежда Николаевна себе под нос.

      – Вы что-то спросили? – осведомилась поднявшаяся на крыльцо старушка.

      – Нет, это я по телефону разговариваю, – отмахнулась Надежда. – С гарнитурой…

      Врачи, кроме дежурного ординатора, давно разошлись по домам. Дежурная сестра разнесла больным прописанные лекарства, сделала положенные уколы и направилась в сестринскую. По пути она заглянула в холл, где последние, самые упорные из ходячих больных, приглушив звук телевизора, смотрели какое-то ток-шоу.

      – Филатов, Мамонов, отбой! – проговорила сестра и выключила телевизор.

      Больные уныло побрели в свою палату.

      В отделении наступила тревожная больничная тишина.

      Через несколько минут входная дверь отделения с негромким скрипом приоткрылась, и в коридоре показалась довольно высокая сухощавая медсестра в зеленой хирургической форме, причем внимательный взгляд отметил бы, что форма эта ей маловата. Но в коридоре не было ни души, так что медсестра настороженно огляделась и подошла к палате, на которой была прикреплена табличка с номером: «20 Б». Осторожно толкнув дверь, она юркнула внутрь.

      Возле стены на узкой больничной кровати спал больной. Лица его было не видно, из-под одеяла торчала только забинтованная голова – в так называемой «шапочке Гиппократа».

      Женщина в форме медсестры подошла к кровати, достала из кармана заранее приготовленный одноразовый шприц и взяла спящего за руку. Из вены торчал катетер,