Бесконечный [вечный] импульс перемен. Евгений Лыткин

маленькое зеркало на два крупных осколка. Он был ребёнком, ему было лет семь, не больше. Я помню, как один из осколков взмыл в воздух и вонзился в кулак отца.

      Маша улыбнулась, а потом закусила губу.

      – Всегда такой уверенный, всегда такой грозный. Я увидела в его глазах страх. Животный страх. Взрослый мужик испугался ребенка. Не знаю, что пришло в его пьяную голову, но он начал кричать про демонов и бесов, которые вселились во всех нас. А потом, как это обычно бывает, страх сменился яростью. Он начал избивать Никиту.

      Рома опустил взгляд, ощутив мерзкую смесь жалости и какого-то низменного любопытства, которое почти кричало, требовало продолжения рассказа.

      – Если бы не мама. Если бы не мы. Я уверенна, отец бы избил его до смерти. Мы с трудом оттащили его. Ему было семь лет. Всего лишь семь лет – сотрясение мозга, вывих плеча и переломы ребер. К счастью, он не помнит этого. Но тогда он тоже был на волоске, Рома.

      Маша, наконец, посмотрела на него своими тёмными грустными глазами.

      – Ты спасла его тогда? – задал вопрос Рома, и она кивнула. – Ты умеешь исцелять?

      – Это не то исцеление, которое мы все представляем. Это и лечением трудно назвать. Я плохо это контролирую.

      – Но ты сейчас не в лучшей форме, – Рома осёкся, наткнувшись на твёрдый взгляд девушки. Взгляд человека, который уже всё решил.

      – Нужно всего лишь маленькое чудо. Крошечное. Помоги мне, Рома. И тогда моё желание сбудется.

      – Какое желание?

      – Я хочу, чтобы всё было хорошо, чтобы всё было, как раньше.

      Может отговорить?

      «А нужно ли отговаривать человека, который уже всё решил?», – ответил ему Бесконечный.

      – Передай их ему. Как хочешь, но передай. Мне всё равно, как ты попадёшь в реанимацию, –она развязала по одной и дала ему пять разноцветных фенечек, которые носила на своей руке. – Ты мне должен. Сделай это, Рома. Помоги мне создать чудо.

      Последние слова она произнесла совсем тихо, словно засыпая. Рома положил фенечки в карман джинсов. Сила, текущая в них, приятно уколола кончики пальцев.

      – Я….

      – Смерть стоит того, чтобы жить, – сказала она на прощанье слова из одной песни. – Иди.

      Рома вышел в коридор, сразу ощутив запах больницы. Совсем рядом была палата Кирилла.

      Отец и мать Кирилла как раз навещали его. Своей суетливой заботой они напоминали Роме его собственных родителей, которые тут же вернулись в город, узнав о случившемся. Они сразу стали кому-то названивать, срывались друг на друга и на Рому, но вскоре успокоились. Мама через своих коллег-врачей из другой больницы делала всё, чтобы помочь Кириллу, Никите и Маше.

      Рома и Кирилл родились в хороших семьях. О такой семье, наверное, всегда мечтали Никита и Маша.

      Мама Кирилла долго не могла расстаться с сыном, всё давала какие-то советы, несмотря на то, что супруг опаздывал на работу и торопил её. Рома тихо стоял в стороне.

      – Пока, Мам, пока, Пап.

      – Выздоравливай, сын.

      – Я зайду вечером, Кирюша.

      Папа Кирилла