Симфония света. Сборник рассказов. Ирина Яновская

может быть, он своровал мою фразу приветствия. И от этого я растерялся, потому что другой фразы у меня заготовлено не было. Я молчал, и смотрел на него.

      – Толь, я не понял, это ты?

      – Я!

      – А чего замер, как не живой? Я Вовка Шмелев, мы в одном классе учились, вспоминай, вспоминай, или у тебя уже деменция полным ходом?

      И тут меня отпустило. Я вышел из этого немого оцепенения, и бросился на Шмелева. Мы обнялись, и я даже, как и хотел, немного задержался на его плече.

      В этой задержке, в этой мгновенной паузе, я успел подумать, что не хочу задавать ему вопросов, что не хочу даже знать, как он прожил эту жизнь, длиною в двадцать пять лет, потому что сейчас это перестало для меня быть важным. А что же важно? Не знаю, может важно, вот так просто стоять обнявшись, посреди парка, и ни о чем не думать.

      Объятия наши затянулись, и я нехотя отстранился и посмотрел ему в лицо. Это был тот же Шмель, те же глаза с хитрым прищуром, губы в еле заметной улыбке, волосы немного поседели, но вид все же продолжали иметь. Жена оказалась права, время не имело над ним власти. Тут я подумал про себя, а как вижусь я ему?

      Как будто прочитав мой вопрос Вовка ответил: «Толик, как же я рад тебя видеть, а ты заматерел, волос то подрастерял, вон животик наел…

      Вот значит, как видят меня окружающие…

      Вовка продолжал свой монолог: «Да, Время бежит неумолимо. Дети наши, уже взрослее тех нас, когда мы дружили с тобой!»

      Ах вот, оказывается, как…мы дружили со Шмелем. А я все время думал, что он меня не причислял к разряду своих друзей.

      «У меня дочь уже институт закончила, укатила на стажировку на год за границу и пропала. Правильно, у нее своя жизнь понеслась, некогда и позвонить, узнать что да как тут у меня… Да я понимаю, не обижаюсь» – тут же оправдал он равнодушие дочери к своей жизни.

      Зачем он мне это рассказывает, я же не спрашиваю его?

      «С женой то я давно разошелся, она хорошая у меня была, такая хорошая, что когда мы расстались, почти сразу замуж и вышла, таких женщин ещё поискать, на них всегда спрос большой».

      Он глубоко задумался, видимо вспоминая, какая она хорошая.

      Я продолжал молчать, и терпеливо ждал, что дальше…

      Так не спеша, шаг за шагом он повествовал мне свою жизнь.

      Мы то присаживались на скамейку, то вновь шли по дорожкам, которые были накрыты разноцветными листьями, как пестрым узбекским ковром.

      Вовка рассказал мне, что закончил университет престижный факультет, получил красный диплом. Очень удачно сложилась и его карьера, и все, все у него было, и совсем даже не «как у всех», а намного лучше. И что, почти все эти годы он был по-настоящему счастлив, и что жизнь его вполне удалась.

      А потом, как это бывает в сериалах, раз – и все пошло не так… Вся жизнь начала подчиняться другим законам. Законам болезни. Поставили Шмелеву очень уж неутешительный диагноз. Но и тут он не унывал. Стал бороться с болезнью, как мог. И деньги тратил на лечение, и сам себя вытаскивал из депрессии, и молился самозабвенно