Жизнь: зарядное устройство. Скрытые возможности вашего организма. Стивен Рассел

(то есть ненасильственным) способом, всегда привлекал людей индивидуального склада. Потому-то сегодня, в эпоху индивидуума, интерес к нему в мире так велик. Даосизм зародился в Древнем Китае – никто не знает, как и от кого, но, согласно легенде, он достался нам от общины людей, именовавших себя «детьми отраженного света». Ростом они были выше двух метров, жили высоко в горах и носили странные одежды. Говорят, что они обладали великим знанием и бесследно исчезли, как только передали его местным жителям.

      Просачиваясь сквозь толщу тысячелетий, это знание постепенно смешивалось с буддизмом, конфуцианством, а порой и христианством, пока не дошло наконец до наших дней в виде тай-цзи, И-Цзин, иглоукалывания и фэн-шуй, если говорить о самых известных его носителях.

      Чтобы включиться в эту игру, необязательно отрекаться от веры или убеждений, которых вы, возможно, придерживаетесь, даже если это самый махровый материализм. Даосизм не мешает чтить то, что вам важно и дорого. Напротив, следуя естественному пути – пути дао, вы укрепите уже проявленные аспекты своей жизни и в то же время обогатите ее парой-тройкой новых приобретений.

      Из всего, что здесь есть, реально лишь то, что взирает на мир с бесконечного множества лиц. Имя ему – дао.

      Представьте себе, что это основополагающее и вездесущее нечто сидит себе целую вечность в недифференцированном абсолюте, не ударяя палец о палец. В конце концов ему становится ужасно скучно. Так скучно, что оно начинает ерзать и подыскивать себе какое-нибудь занятие. От этого в нем пробуждается любопытство, а дальше, незаметно для него самого, и ощущение себя, что, разумеется, подразумевает наличие кого-то или чего-то еще. Так начинается грандиозная вселенская игра в прятки. Когда нечто порождает нечто иное, их становится уже двое, инь и ян (см. гл. Инь – ян). Как водится в таких случаях, эта парочка начинает активно размножаться, отчего, словно бы из ниоткуда, возникают десять тысяч разных вещей, а вместе с ними и весь мир чувственных восприятий.

      Так в неумолимой и бесконечной игре в прятки с самим собой коротает время Великое Нечто, членясь на мириады версий первичной голографической матрицы. А после делает вид, что ничего не помнит, так что Жанна и Боб, Рональд и Снод, Накович и все остальные ходят и на полном серьезе мнят себя отдельными, независимыми сущностями. От этого рождаются путаница, жадность и страх, вспыхивают войны и все такое.

      Если бы все населяющие Вселенную живые существа: женщины, мужчины, многоножки, марсиане, акулы, собаки, террористы-смертники, святые, бабочки, проститутки, фанатики, рефлексологи и таксисты – вдруг погрузились всем миром в очень глубокую и мощную медитацию на самом продвинутом уровне и зашли в ней достаточно далеко, то все мы, а также все, кто хоть раз жил на этой планете, повстречались бы в одной гигантской и невообразимо абсурдной внутренней полости и обнаружили, к своему вящему (и разумеется, притворному) изумлению, что все это время мы на самом деле были чем-то одним – тем, что взирает на мир с бесконечного множества лиц.

      Я